31.
Председатель правления ОАО «РОСНАНО» А.Б. Чубайс уже три минуты стоял посреди клиники для нервно-больных, расположенной у ст. «Фабрика 1 мая». Вокруг ходили таджики в костюмах хищников, сотрудники «ТермосСуп» и гости из других компаний.
- Вы уверены, что нам здесь надо быть?– осторожно поинтересоавался Чубайс у сопровождающего его Лизогамского.
На фоне зазвучал голос поэта Мандельштама. Тот читал стих:
Когда мозаик никнут травы
И церковь гулкая пуста,
Я в темноте, как змей лукавый,
Влачусь к подножию креста.
Я пью монашескую нежность
В сосредоточенных сердцах,
Как кипариса безнадежность
В неумолимых высотах.
Анатолий Борисович решил не обращать внимания на некоторые сомнительные элементы декора зала и закрыть глаза на место проведения корпоративного мероприятия «ТермосСуп». Часть присутствующих ходила по помещению в одинаковых розовых очках. На этаже, расположенном над залой, были слышны выстрелы, и Чубайс вспомнил объявление, которое он увидел при входе в здание: «Тир – на 3 этаже». Стихи продолжали звучать, сопровождаясь характерным аутентичным потрескиванием старой записи:
Люблю изогнутые брови
И краску на лице святых,
И пятна золота и крови
На теле статуй восковых.
Быть может, только призрак плоти
Обманывает нас в мечтах,
Просвечивает меж лохмотий,
И дышит в роковых страстях.
Топ-менеджеры «ТермосСуп» волновались все до единого. Тобанов так еще и не подъехал, хотя позвонил из отпуска за день и внес мелкие, как накрапывающий дождь, коррективы в программу. Больше всего волновался Мурко, так и не получивший более четких указаний от босса. Звездицына тоже переживала, она считала любую работу сделанной впустую, если ее не видел генеральный директор.
Мурко и Звездицына несколько раз переглядывались, как будто хотели о чем-то поговорить, но в корпорации «ТермосСуп» все было так устроено, что сотрудники, сидящие в одном кабинете, решающие одну общую задачу или подчиняющиеся одному руководителю, могли, поочередно заходя к нему на прием, получать задания, направленные друг против друга, и это никого не удивляло. Говорить они не стали.
Чубайс не встретив среди гостей ни одного знакомого лица, обратился к Лизогамскому:
- Владимир, вы поняли, о чем этот стих?
И не дождавшись ответа, продолжил:
- О?сип Эми?льевич сообщал нам свои предположения о том, что Иисус Христос был всего лишь духом. Его плоть была призрачна. Иисус – это было видение.
Мурко, с пузырьком яда метался между кухней и залом. В виде яда он решил использовать цианогенный гликозид из абрикосовых семечек, перемешенный с сибутрамином, биологически активной добавкой для похудания. Яд завуалировал стабилизатром вкуса.
«Если что-то и делать, то только самому»,- уверено посчитал директор по безопасности, когда вырил смесь дома на кухне, даже тайне от жены.
Чубайс был явно тронут неизвестным для себя творением поэта первой трети ХХ века.
- Православные извратили истину, сохранившуюся до сих пор в древних аскетичных церквях Эфиопии. Запомните это слово, Владимир, монофизитство. Запешите лучше: мо-но-фи-зит-ство. Не зря же армяне тоже монофизиты.
Чубайс достал из кармана камень и показал Лизогамскому: «Нефрит, армяне Щелковского района подогнали. Они там все денежные потоки держат – алкоголь, клубы, земли, бытовые услуги, администрации. Молодцы ребята, оборотистые», а потом спрятал свой амулет и вернулся к религиозной теме:
- Христос никогда не был человеком. Никогда. Он было – моно, из одной природы. Смешения природ, как стали считать православные, быть не может. Еще Шарль де Монтескье в ХVIII веке в своем монументальном труде «О причинах величия и падения Рима» связывал падение Византии с принятием православного христанства и с тем, что власть решила заниматься, в первую очередь, верой, а не экономикой. Это катастрофическая ошибка. Мы должны здесь решать земные проблемы, а не умствовать в отстраненных догматах. Все западное просвещение однозначно выносило православию один бесспорный вердикт – это грубое суеверие, которое уничижает ум и полагает основы жизни на почитании икон. Ха-ха-ха. Византия проиграла гонку технологий Западу только потому, что материальное ее правители ставили на второй план по отношению к духовному. Такая позиция сулит крах, как показывает история. А все почему? Смешали божественное и человеческое в едином. Это же бред! Это два различных мира, слабо связанных друг с другом. Духовное будет после смерти, здесь же, на земле надо делать дела. Христос был духом, духовной, метафорической сущностью, он нереален, он никак не мог быть человеком. Поэтому никакого царства небесного для человека на земле невозможно… Сказочники в рясах придумали воплощение, соединение Бога и человека во Иисусе Христе. Даже Мандельштам знаешь что говорил?
- Что?
- «Теперь всякий культурный человек - христианин...»
Девочки-сотрудницы «ТермосСуп» поднесли Чубайсу ружье:
- Можете стрелять в хищиников.
Анатолий Борисович еше раз посмотрел на аниматоров в костюмах животных:
- Так это же люди?
- Ничего, мы договорились, что их семьям будет перечислена сумма, равная материнскому капиталу. Вы главное, не цельтесь в голову и область сердца. У нас медицинская бригада дежурит.
-Там хоть кто? Таджики что ли?- догодался Чубайс.
- Да, конечно. В качестве приза вы получите специальные розовые очки, которые позволят вам увидеть окружающее пространство по-иному. У вас есть одна выскоко-технолгичная пуля. Анатолий Борисович, это как карточная игра в «очко». Можете выстрелить сейчас. Можете рискнуть и подождать – мало ли… Может подгадается нечто более стоящее,- было произнесено с намеком и интригой.
Анатолий Борисович констатировал для Лизогамского, что число людей в очках в зале увеличилось, и осторожно произнес в адрес девушек:
- Я, пожалуй, подожду.
И опустил ружье к полу.
Тотчас к Чубайсу подлелел Мурко, который лично поднес бокал с шампанским и канаэ к другой руке Анатлия Борисовичу и представился:
- Товарищ Мурко. Майор ФСБ. Директор по безопасности компании «ТермосСуп». Восхищен вашим личностным мужеством. Не раз приводил вас в пример своим подчиненным.
Поднос и майор ФСБ, по мнению Чубайса, были вещи несовместимые. Анатолий Борисович посмотерел в мутные очи эфэсбэшника, а потом его взгляд перебежал на второй план, за Мурко, метрах в 10-12 от себя возле одной из стен размещалась недвижимая коричневая фигура инвалида-колясочника. Эта центральная точка торжества только сейчас попала в объективы председателя правления ОАО «РОСНАНО».
- Глиянная,- самодовольно пояснил Мурко, радостный от того, что именно он проведет инструктаж высокопоставленного государственного чиновника.
Мурко мало чем отличался от своих подчиненных. Сотрудники дирекции по безопасности, предельно часто вслух и публично обозначающие себя «настоящими мужиками», наотрез исключали возможность андрогинности, соединения мужского и женского начал, а, следовательно, были очень далеки от той цельности, которая скрываласьь в единении Инь и Янь, о чем Гирлянова неоднокаратно докладывала господину Тобанову, акцентируя свою мысль на том, что на самом деле «ребята таким образом ищут поддержки у окружающих».
Помимо офицера, принимавшего участие в подавлении восстания 1993 году у Белого Дома, в Москве, основной костяк рядовых служащих дирекции по безопасности состаляли – белокурый Алексей Мароков, солдатообразный Антон Спивачков и проодеколоненный Константин Заканов.
Алексей любил задавать каверзные вопросы. Людям с Алексеем общаться было очень тяжело. Задавая им вопросы и уже приписывая те или иные ответы, он всегда находил подтверждения своим домыслам, даже если человек говорил что-то несоответствующее его предположениям. Мир вокруг него был сотворенной сказкой, где герой был только один.
Антон, увидев как-то на рабочем столе компьютера менеджера по проектам Василия Ершова изображение иконы, поинтересовался:
- Кто это?
- Икона, святые мученики Киприан и Иустиния. Киприан был сатанистом в конце III века, магом, общался с нечистыми духами. Иустиния молитвой смогла противостоять его власти, а потом рассказала ему о Христе. Тот крестился, стал епископом. В 304 году они оба были казнены римским императором Диоклетианом. Диоклетиан запретил христианам совершать богослужения, отобрал у них храмы и переделал их под хозяйственные нужды, постановил изымать и уничтожать святые книги, писания, пытал и убивал тех, кто продолжал исповедовать Христа Богочеловеком. Через сто лет, в начале V века существовали такие монастыри, где проживало по 10 000 монахов – это больше чем было жителей близлежащих городов. Монахи там едят только хлеб и воду. Масса чудотворцев… Там просто атмосфера безумия какого-то царит… А молитва к Киприану и Иустинии отгоняет злых духов.
- Это нас что ли,- неподумавши вырвалось у Антона, со смешеком - и он как ни в чем не бывало, пошел дальше.
Насмотревшись пропагандистских фильмов, где мужчины обильно вливали в себя алкоголь и держались бодричком, заказанных кстати киноиндустрии алкогольными компаниями, Антон считал показателем мужественности умение много пить водки, пива, текилы. Тех, кто не мог пить, или не хотел, он презирал и считал людьми ограниченными, скучной жизни.
Константин однажды попал впросак, пытаясь запугать новенького сотрудника, нарушающего трудовую дисциплину в части опазданий на рабочее место.
- У вас весь месяц опоздания на 10-40 минут. В чем дело? Вас по новой системе штрафовать или по старой? По новой – это вместе с вашим руководителем.
- Утомляемость, вот и опаздываю.
- Оформляейте тогда себе инвалидность или увольняйтесь. Что будем делать? Штрафовать?
- Делайте, что хотите…
Сотрудник, которого, кстати, направил в компанию Василий Ершов, не шелохнулся, не высказал страха ни от предполагаемой потери работы, ни от штрафов, ни от возможного конфликта с пострадающим руководителем. Он просто стоял со смирением в душе, готовностью принять любое развитие событий и внутренней, недемонстрируемой уверенностью во благе для него каждого из решений сотрудника дирекции по безопасности. Константина это раздражало, он очень не любил таких неуправляемых запугиванием личностей, Заканову пришлось опрофаниться и весь свой первоначальный пыл угроз спустить на тормоза мнимым снисхождением, о чем оба участника даилога поняли, но корректно промолчали:
- Ладно, идите.
- До свидания.
Сейчас, на корпоративном празднике, на третьем этаже клиники для нервно-больных «безопасники», проложив тела таджиков, отдетых в костюмы животных, металлическими листами, расставили их в ряд и предлагали сотрудникам выбивать, как в тире. Большинство этого не делало, выстреливая в окно, и получало розовые очки. Стрелять все же приходилось, хотя и формально, мимо, в воздух, потому что изредка на этаж прибегала Звездицына и требовала исполнения задуманной программы:
- Ну, стреляйте, стреляйте же в них! Мы что, зря, что ли им такие деньги платим? Где кровь? Вот я сейчас подойду и посмотрю,- угрожала она,- поближе, есть ли пробоины. Всех премии лишу.
Константин шутил, кивая в сторону таджиков:
- Оксана Александровна, если бы в полную силу втроем здесь с винтовкой поработали бы, они отправились бы прямиком в их максимально чувственный, насыщенный наслаждениями рай - к гуриям, вину и еде….
Мурко представлял из себя невозможную смесь из всех четырех своих подчиненных, плюс Каракумовов, и посему глаза его для Анатолия Чубуаса были мутны и непроницаемы.
Он суетился возле председателя правления ОАО «РОСНАНО».
- Почему глинянная?- спросил Чубуйс, взяв в руку бокал.
- Символизирует страдающее больное человечество. Слабую, немощную его часть. Уходящее прошлое истории, которое должно рассыпаться от удара инноваций.
На голове у колясочника был вылеплен голубой бирет миротворцев ООН.
В этот момент на двух тиграх-таджиках в зал въехали Звездицына и Гирлянова, обятнутые в латекс, что выдавало особенности их фигур, и галопом, совершив круг по залу, они подъехали к статуе инвалида-колясочника. В одной из рук глиннянной фигуры лежал металлический пенал для очков.
- Персидский,- пояснил Мурко,- им владел сам Иосиф.
- Сталин,- недоуменно произнес Чубайс.
- Нет, что вы. Мандельштам… А пуля в вашем ружье из материала, созданного с применением нано-технологий. Ученые назвали материал – «Машиах 2.0». Вы наверняку уже знаете про него.
Чубайс умолчал, что название придумал он сам, но ему польстило то, что разработка «РОСНАНО» оказалась здесь, в далеком от высоких технологий холдинге общественного питиния, в центре внимания.
Рядом с фигурой колясочника на полу валялись раздавленные розовые очки.
Звездицына и Гирлянова спрыгнули с таджиков и изобразили танцующую пару, изивавшуюся друг возле друга. В зале зазвучал Вагнер в электронной обработке. Звездицына и Гирлянова расторгнулись и обвили глинянную фигуру.
«Неужели,- подумала Татьяна Стаканина,- сейчас появится Бобров. Он бы смог».
Вагнер перетек в что-то напоминающее нацистский марш, но явно обозначено DJ-ем этого не было. На третьем этаже, в небольшой палате, Светлана Сучкова, уже без блузки, целовелась с таджиком-леопардом. Многие сотрудницы Группы компаний «ТермосСуп» стали танцевать с аниматорами-зверьми. Свет погас, луч прожектора сконцентрировался на глиняной фигуре инвалида-колясочника.
- А теперь тост,- произнес Мурко,- все пьют до дна. За новую эру нано-технологий, за здоровье и бессмертие электронного человека!
Обе руки Чубайса были заняты. В одной было ружье, в другой – бокал.
- Это теракт!- вдруг испуганно, не по театральному, заорала Звездицына.