16.
Ничего так вязко и неотступно не изматывает человеческую душу, как систематическое действие ее владельца по убеждению окружающих в неких постулатах, которые являются заведомо ложными, в первую очередь, и для него самого. Убеждать человека или группу людей в истинности того, что ею, на самом деле, не является, и прекрасно знать об этом, Василию приходилось. Но лишь в периоды времени, когда вводить общество в лице тех или иных его представителей в заблуждение необходимости не было, Ерш ощущал облегчение. Все вокруг резко менялось и становилось простым, ясным, приятным и безопасным. Василию нравилось жить, когда разведки и конрразведки его сознания все разом закрывались на бессрочный обеденный перерыв.
К сожалению, деятельность в холдинге, не редко сокращала количество таких приятных моментов, а после посиделки с Лизогамским и дальнейшего возникшего форс-мажора список работ по созданию правдоподобия обновился за счет обременительных, но неотвратимых взаимоотношений с судьей, которая начала рассматривать дело об административном правонарушении, обвиняемым по которому Ерш оказался через несколько дней.
О серьезных последствиях своего намерения получить новые впечатления он понял только утром, когда вынужден был быть предельно активным, хотя сквозь жесткое похмелье и головокружение осознавал, что действия его, по сути своей, будут бесплодны. Первые же консультации, которые он смог провести по телефону из полусна изодранной простыни, дали неутешительные результаты.
- Такие вопросы,- говорил ему уже третий человек, которого он будил своим шальным звонком в девять утра воскресного дня,- всегда решаются на месте. Если инспектора тебя поймали, просишь их не торопиться, набираешь телефон любого друга с машиной и зовешь приехать, прихватив с собой денег. Пока протокол не составлен и не передан в часть, есть возможность замять дело за штуку долларов. Дальше все будет намного дороже.
Государственная система, ведя активную работу по борьбе с нарушениями правил дорожного движения, и ужесточая законодательство, повлекло увеличение ставок, за которые можно было откупиться от преследования со стороны закона. Откупиться на месте Ерш не смог.
- Как тебя хоть взяли,- поинтересовался Леха с соседнего подъезда, который неоднократно позиционировал себя, как обладателя подвязок со всеми правоохранительными органами района, включая ГИБДД.
- Как взяли?..- Ершу было крайне неудобно делать такие признания,- я не помню…
- Как не помнишь? Где и кто тебя остановил?
- Лех, не помню. Помню только то, что я в трубку не дышал. Отказался.
- Машина где?
- Не знаю. Ее увезли на штрафстоянку. У меня есть какой-то акт.
-А фамилии инспекторов? Протокол об административном правонарушении есть?
-Нет,- жалобно ответил Василий. - Только акт с телефоном штрафстоянки.
В трезвеющую голову медленно начала входить мысль, что его, как последнего отморозка, потенциального убийцу и самоубийцу, инспектора взяли абсолютно невменяемого, до беспамятства пьяного, за рулем, и четыре часа назад, когда это произошло, он был далеко не таким жалобным и беспомощным.
Доковыляв до дома после встречи с Лизогамским, менеджер по проектам одного из крупных российских холдингов Ершов Василий поднялся в свою квартиру, взял ключи от автомобиля, завел двигатель и поехал на поиски тех, кто готов был найти в себе такую смелость, чтобы не ретироваться после его первых нетрезвых, но от того не менее четких, предложений покататься. Автопроменад начался с остановки. Василий заехал на день рождение, и, несмотря на уже обильное количество алкоголя в крови, испил там мексиканской текилы, все стало вокруг него просто замечательно, он обнимал многих незнакомых людей, клялся им в дружбе. Спустя час своего присутствия на празднике, Ершов начал, мягко говоря, чудить. За пятнадцать минут он умудрился обмазать людей какой-то маслянистой массой, объявив потом невзначай, но громко, что «Domestos» убивает вирусы свиного гриппа». Какая-то соблазнительная незнакомка, назвав Ерша «сластеряшкой», обмазала его лицо шоколадом, где-то на фоне слышался негритянский акцент песни «Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец», публика буквально ржала, все несказанно радовались происходящему и как будто наблюдали. Не меньший энтузиазм окружающих вызвало утверждение Ершова, что в его машине «нельзя только две вещи – пользоваться туалетной бумагой и читать книги». Для самого Ершова это прозрение тоже стало неожиданным открытием, но публика как будто ожидала от Василия другого.
Порой контекст ожиданий является обоснованием поведения для индивида столь весомым, что движим им человек бывает всю свою жизнь. Шоколадная незнакомка в сарафане в белый горох на черном атласном материале пригласила Ершова на медленный танец. После медленного танца Ершов отозвал именинника на кухню и стал жадно шептать на ухо:
«Шураааа, даааавай трахнем сегодня всех телок?!».
Именинник как-то по особому, сочувственно, завершающе, будто расставаясь с ним за допущенный проступок, глянул Ершову в глаза.
Неожиданно музыка выключилась, раскаленная танцами обстановка в миг, как по щелчку выключателя, сменилась деловой; гости, прежде пульсирующие в такт звукам, доносящимся из колонок, стали рассаживаться по местам и обсуждать между собой что-то.
- Василий,- сказал именинник громко на всю залу, привлекая внимание общества,- мы собираемся завершать, вам пора домой.
Он был выдворен на улицу. Оказавшись с ключами от зажигания, раззадоренный и распыленный, за рулем авто, Василий абсолютно отключился именно к тому моменту, когда на его пути возникла постовая машина ГИБДД, которую он проигнорировал и только сильнее надавил на педаль газа. Правоохранители включили мигалку и двинулись за ним, прижимая к обочине, через громкоговоритель призывая остановиться.
- Я ничего вам не буду подписывать, и дышать некуда тоже не буду,- спустя десять минут, сидя в авто инспекторов, настаивал на своем Вася.- Хочешь денег – на, возьми,- Вася открыл кошелек и сгреб оттуда несколько сотенных купюр в рублях,- у меня больше ничего нет. Хочешь, я Путину позвоню, он тебе будет часть своей зарплаты отдавать. А лучше – давай тебя снимем для ТВ, у тебя такая характерная внешность. Ты будешь образ честности.
Чуть позже, от соседа Лехи, он узнает, что инспектор Сажин, осуществивший его задержание, отличался в своей роте максимальной алчностью.
- Вылазь из машины, мудила,- наконец не выдержал сотрудник, который уже около часа слушал подобный бессвязанный бред Ершова,- пошел отсюда на хер.
Эти нелицеприятные диалоговые подробности Василий решил скрывать ото всех практически сразу после того, как наконец-то протрезвел. Его беспокоили две мысли – не снимали ли инспектора его допрос в машине на скрытую видео камеру. И как вырвать машину. Штрафстоянка, как и полагается, находилась в районе каких-то заброшенных заводов и, судя по суетливости служащего, вела явно полулегальное существование. Авто вернули.
Несколько первых дней после инцидента Ершова очень сильно тревожила совесть, что было для него открытием - таких настойчивых сигналов он не знал очень давно. Ставшая непосредственным начальник в холдинге, где Ершов формировался, как профессиональный работник, О.А. Звездицына, целый ряд других руководителей, неоднократно и прилюдно заявляли, что совести у них давно нет, тем самым, демонстрируя подчиненным путь к власти в том бизнесе, где они работали. Ерш, конечно, проявлял самостоятельность и не копировал парадигмы топ-менеджмента, но и свой внутренний голос для него был чем-то несущественным целые годы. В этом же случае, Ерш его отчетливо слышал, но действовать решил вопреки.
Собрав исчерпывающие всесторонние сведения, он осознал свое юридическое положение и с правами на вождение фактически расстался, ибо статья, обозначенная в полученной судебной повестке - 12.26 КоАП РФ была безальтернативной – «Отказ от прохождения медицинского освидетельствования на состояние алкогольного опьянения – лишение прав на 1,5 – 2 года». Без вариантов. Ему даже поначалу хотелось тупо и уныло прийти на суд и признаться во всем со исчислением шокирующих подробностей. Однако, наряду с этой мыслью, в голову вкралась иная тема для развертывания в суде, и чем ближе было заседание, тем более Вася склонялся к альтернативному варианту изложения событий.
- Господин судья,- начал уверенно Ерш,- настаиваю на своей невиновности. Ввиду того, что сотрудники ГИБДД потребовали остановить автомобиль ночью, вдали от стационарного поста, мне показалось, что они могут быть представителями криминалитета, переодетыми в форму правоохранителей, тем более, сейчас по ТВ часто показывают подобный истории в рубрике «Криминал». Они не представились, не сформулировали четко те критерии, по которым сочли, что я пьян, и мне показалось, что меня пытаются втянуть в какие-то махинации, в должностные преступления. Или они просто некомпетентны. Я решил прекратить с ними любые отношения и блокировал информацию о себе. И даже если предположить, что они действовали в рамках закона, у меня встает вопрос – на основании каких законодательных норм инспектора считают, что за рулем движущегося, повторю, движущегося авто, находится пьяный, ведь в законе есть только критерии – запах, неустойчивая поза, бессвязанная речь. Они что, запах учуяли, когда я мимо ехал?...
- Вы пили в тот день?
Этого вопроса Вася боялся больше всего, вся его речь была выстроена таким образом, чтобы уйти от этой злободневной темы, потому что прямое лжесвидетельствование не входило в его планы, он хотел отделаться смежным касанием, и надеялся, что прямого вопроса не будет.
- Вы пили в тот день?- повторила судья.
Отступать было уже поздно, а надежда на то, что прямых вопросов не будет, оказалась капканом, ведь стоит только повернуть в сторону легкого лукавства свою голову, как тут же появляется потребность сделать шаг более радикальный, уже ко лжи, затем другой, третий, после которых сказанные слова обмана становятся путами, повязавшими сознание, как колючей проволокой рабства концлагеря, сущность которого может прикрыть только красивое название.
- Стакан пива днем. За 7 часов до так называемого нарушения.
- Напишите здесь.
Суд был перенесен на неделю. Выйдя из зала заседаний, Василий более твердо и уверенно стал говорить окружающим, рассказывая при встрече о текущих делах, что он пил совсем чуть-чуть.
- Инспектора лохонулись и совершили много косяков во время задержания.
Леху с соседнего подъезда он старался не встречать во дворе вообще. Тот знал правду, и каждый раз при его виде Ерш ощущал сигналы совести снова и снова. Верить в легенду при Лехе становилось очень сложно, дело могло рассыпаться.
На следующем заседании Василий уже начал озвучивать мысль, что инспектора вели себя двусмысленно и возможно хотели истребовать взятку. Дальнейшим его ходом стал поиск лжесвидетелей, которые могли бы подтвердить, что видели его трезвым. Суд, в сознании менеджера, предстал некой карточной игрой с блефом. К каждому заседанию надо было готовить новый довод, для переубеждения судьи в свою пользу. Неисчерпаемость доводов, посчитал Ерш, это залог его личного успеха. В плане свидетелей выбор Ерша пал на чету Цветочковых, он приезжал в их комнату в коммуналке через каждые два дня, с тором к чаю, сидел по два часа, они мило беседовали, в завершении чего Ерш повторял выдуманную легенду, которую надо будет озвучить на суде.
- Не волнуйтесь. Это мелочи. Вам ничего не грозит,- он даже не удосужился узнать, что ждет его друзей за дачу ложных показаний, но сейчас главным было - сделать так, чтобы они пришли на суд и сказали то, что надо ему.
Это был всего лишь один из фрагментов целой многоходовки, которую он стал выстраивать. На работе пришлось делать липовую командировку, подговаривая начальника отдела кадров, в поликлиннике брать больничный – убеждая знакомую медсестру в том, что он утомлен и хочет отдохнуть от работы на недельку. Целый спрут лжи растекся из его сердца - лжи, в которой Василий должен был убеждать своих друзей, знакомых, судий. Он наделся, что затянет суд на два месяца, не позволит судьям принять решение, и дело будет закрыто, как предписано законом по сроками судопроизводства. Он врал, врал и врал, причем, одна ложь тянула за собой все новый и новые пласты псевдоправды. То, что изначально казалось крайним вариантом, на который он мог пойти, очень быстро превратилось во что-то мелкое и несущественное.
- У меня друг – инвалид,- с долей страдания говорил он на ставших еженедельными заседаниях,- я его неоднократно переводил и перевожу на автомобиле. Вот вам его письменные показания и справка об инвалидности.
За несколько дней до этого в обшарпанной квартире полумонгола Сергея Илюшина, колясочника с детства, Ерш обещался возить его по храмам Подмосковья, если только его право на вождение автотранспортным средством будет сохранено, чему весьма могут поспособствовать определенные показания. У инвалида в этой жизни не так много поводов для того, чтобы ухватиться за новую надежду, поэтому любое предложение в таких людях находит больше веры, чем в ком-то другом, тем более, что все-таки однажды Ершов действительно помогал знакомому колясочнику. Но сулил сейчас, в момент, когда что-то желал от него получить, много больше
- Сергей,- понесло в один из визитов Ерша,- ты ведь программист, сайты умеешь делать…
- Да, но давно работы не было.
- У меня есть отличная идея. Я работаю в одном из холдингов на рынке производственно-хозяйственного аутсорсинга, где представленно пять крупных игроков – «ТермосСуп», «Чистый свет», «ОМС», «Ранова» и «Содексо». Отраслевого журнала у нас нет. Точнее, у них. Мы с тобой создаем независимый сайт. Сначала берем туда инфу с сайтов холдингов по их деятельности, заморачиваемся этим пол года, параллельно раскручивая сайт среди их потенциальных клиентов – среди металлургических, химических, лесных и многих других компаний, которые должны прибегать к услугам аутсорсинга. А потом идем в дирекции по маркетингу пяти игроков и говорим, что, мол, про вас знают через наш сайт. Давайте работать более профессионально. Заключим контракт на информационное обслуживание, и наша фирма будет делать им pr в клиентской среде.
- Это что же,- задумался Сергей,- у нас будет свой бизнес?
- Возможно все. Это пока только идеи, но я вижу их вполне реальными.
Два месяца, отведенные законодательством на производство дел об административных правонарушениях, подходили к концу, но идей относительно борьбы с коррупционерами на дороге у разгоряченного Ерша не убавлялось. Он даже докопался до того, что у инспекторов есть некий маршрутный лист, в котором почасово прописана дислокация в конкретных населенных пунктах шоссе, на котором его задержали. В услужливо предоставленной ГИБДД бумаге период с 3 до 4 утра, когда было совершено правонарушение, был обозначен, как обед. За это можно было бы зацепиться, но по ТВ зачем-то стали транслировать главу государства В. Путина, который как будто специально решил высказаться на предмет еще одного ужесточения законов по отношению к водителям, задержанным за употребление алкоголя за рулем, и потребовать для них уголовное наказание. Целые сутки его высказывание показывали во всех новостях накануне судебного заседания. Голос старушки судьи на следующий день звучал как-то жестко и бескомпромиссно:
- Никаких инспекторов еще раз вызывать мы не будем. Дело ясное. Не понимаю, на что вы надеялись, именем суда Российской Федерации я выношу постановление. Два года лишения прав. Можете обжаловать в вышестоящие инстанции. На это у вас есть 10 дней. И десять дней, чтобы сдать временное удостоверение на право вождения. До свиданья.
С автомобилем все равно расставаться не хотелось, это было надежное вложение средств. Ерш решил обучать вождению отца, 60-ти летнего старичка из ученых кругов, а потом купить ему права. Тот нехотя сел за руль, но первый урок на проселочной дороге показал, что у этой затеи есть будущее. На следующее утро они решили стартануть на окраине города. Отец уверенно вставил ключ зажигания, повернул его, машина завелась, газ, сцепление, переход слишком резок, машина глохнет. Попытка номер два заканчивается тем же. Еще раз – опять неудача.
- Черт, вчера же получалось.
- Ничего, давай, давай, сейчас получиться.
Попытки возобновляются, и неожиданно тихий звук радио и общая расслабленность сменяется воем педали газа. Ерш даже не успел осмыслить, что происходит и на каком-то автоматизме крикнул:
- Газ, отпусти газ.
Асфальт быстро сменился пешеходным тротуаром, и машина рванулась вперед по бессмысленному инстинкту несостоявшегося водителя, быстро заглохнув от удара о фонарный столб. Дышать почему-то стало не легко. Ерш почувствовал ушиб в области легких. О последствиях, глядя на сплющенную правую переднюю часть машины, думать не хотелось, стоимость транспортного средства за 10 секунд упала в два раза.
- С судом,- сообщил он соседу Лехе, когда получал от того пачку денежных бумажных купюр,- геморрой не закончился, а только начался. И где было мое смирение, когда меня начали лишать прав два месяца назад. Продал бы тачку за нормальные деньги и не парился всеми этими заседаниями, всей этой ложью и грязью, всеми этими лжесвидетелями и подговорами.
Леха работал в автосервсе и услужливо купил битый автомобиль у Василия.
Ерш отнес деньги в банк, открыл счет, вышел и двинулся по улице пешком в статусе пешехода. У него зазвонил телефон.
- Алло, Вася. Это Уракин. Из экспериментальной лаборатории по изучению рефлектороного поведения. Мы с вами знакомились, пару месяцев назад, вы тогда прекрасно держались. Я просто в восторге. Обычно исследуемые ломаются гораздо, гораздо быстрее.
Ершов не помнил никого Уракина, смысл его слов был ему не вполне ясен.
- Да, здрасьте,- ответил он как можно расслабленнее, демонстрируя знание дела.
- Вам привет от Шурика! Я готов продолжать вести с вами диалог не счет участия в исследовании. Есть уже утвержденный грант. Тема - «Снятие табу на сексуальные отношения, как религиозный культ». Вас ждет Эфиопия. Вам надо взять отпуск на работе, если я не ошибаюсь, вы как раз говорили, что через пару месяцев все станет ясно…
Ерш понял, что Уракин имеет какое-то отношения к тому полароидному снимку, который он обнаружил у себя дома после злосчастного дня рождения Шурика. На снимке лицо Василия Ершова было измазано чем-то коричневым, то ли гримом, то ли краской, а на его шее висела табличка с надписью: «Эфиоп – нечистый дух». Рядом стояло несколько человек в белах простынях на голове и в париках. Глаза сквозь прорези в материи ничего не сообщали. И не выражали.
- Во, прикололись,- подумал Вася с похмелья, сунул фотографию в альбом со студенческими снимками и совершенно про нее забыл.
Ерш моментально персонифицировал, что именно Уракин говорил ему вещи футуристические и странные, которые он потом многократно вспоминал, как d?j? vu.
- Олимпиаду в Ванкувере в 2010 году откроют 4 ледяных тотемных животных, вокруг будут шаманы-барабанщики. И композиция «Дьявол на кухне»…И еще певица-лесбиянка в мужской тройке с мужевидным лицом и песней «Аллиуя» Иконическое сознание – отражение в мире материальном мира духовного. Констатация современного мирового духа в образах.