Лев Барабошкин родился в деревне Чижово Богородского уезда волости Новогребнево в простой крестьянской семье. Пьяная улица, на которой жили его родители, состояла из 20 домов. Во всем Чижово находилось 100 домов. Соседнее Фрязино представляло из себя деревушку в 80 домов с населением 350 человек. Шел 1923 год, и сложно было себе представить, что через 35 лет Лев Семенович откроет кран, чтобы в небольшом городке появилась новинка - первый газ, а еще через 35 лет в наукограде будет 50 тысяч жителей. На глазах Л.С. Барабошкина прошло все развитие русской жизни трех четвертей XX века.
- Когда мы были молодыми, - вспоминает он, - еще
до войны, то для того, чтобы провести свободное время в компании сверстников, собирались на бревнах возле одного из домов. Сидели, болтали, пели песни, слушали частушки. Досуг тогда был именно таким. Чуть позже в районе появился первый асфальт, им выложили дорогу до Фряново, этот кусок передовых технологий того времени быстро стал центром неформального отдыха. Машины по дороге ездили редко, «асфальт» превратился в главное место прогулок молодого поколения.
В те давние 20-ые годы жизнь молодого человека была полна испытаниями так же, как и сейчас. Согласно укладу юноши выбирали себе невест с чужой деревни. Чтобы начать ухаживать за дамой, необходимо было обрести смелость, ибо местные мальчишки воспринимали частые появления чужака на своей территории без особого энтузиазма. Драки между деревнями проходили с осени по весну на замерзших Барских прудах, но не отличались жестокостью. Ватаги сходились с противоположных берегов, борьба шла за то, чтобы вытеснить противника на его сторону. Зато семьи после таких перипетий слагались основательно и крепко. Сам сельскохозяйственный уклад жизни диктовал жесткие условия – выжить можно было только семьей. Помимо работ на домашнем участке женщины работали на ткацкой фабрике, станки было разрешено держать прямо дома, ребята устраивались в Щелково на фабрики Рабинека и Соболева. Невест выбирали традиционно. В деревнях существовала категория женщин – свахи, они поддерживали между собой постоянную связь, обменивались данными и подсказывали молодым их партию. Мол, в такой-то деревне дивчина созрела для брака. Сначала устраивались смотрины, семья жениха и невесты объединялись для застолья на какой-нибудь праздник, молодые знакомились, после чего парень начинал ухаживать за девушкой, выводить ее на прогулки. До вступления в брак интимных отношений между мужчиной и женщиной не было. Даже если девушка шла по улице с чужим мужчиной, то на них все встречные сразу обращали недоверчивое внимание, после которого возникал шлейф разговоров. Проводить время сегодня с одним, а завтра с другим девушка не могла, это осуждалось. Мужчина тоже должен был быть определенным. Его главными достоинствами, которые мужчина пытался продемонстрировать невесте, были самостоятельность, хозяйственный навык и практическая смекалка. Именно в таких ценностях прошло детство и юность Льва Барабошкина. В 1941 году он окончил фрязинскую среднюю школу № 1, это был первый выпуск 10 класса во Фрязино. На следующий день после выпускного вечера началась война. Через неделю бывших школьников собирают для двухдневного учебного похода. На автобусе довозят до Щелкова, на электричке до Москвы, ночевка в Доме пионеров, а утром отвозят на вокзал, загружают в товарный вагон и везут в неизвестном направлении. У каждого из ребят пара сменного белья и небольшой запас продуктов в рюкзачке.
- Время сейчас военное, - сказал им офицер, -
сообщать о том, куда мы вас везем, я не имею права.
Поезд двигался на запад. За Брянском в деревне Жуковка их высадили и расквартировали по местным жителям. Утром всех разбудили, построили в колонны и вывели в чистое поле.
- Будете копать окопы и противотанковые рвы.
Началась работа, к обеду привезли полевую кухню, покормили, и опять за лопаты. В небе пролетел немецкий разведывательный самолет «рама», а через час появились немецкие бомбардировщики. Началась стрельба из пулеметов, бомбежка, шум, гам, суета, мальчики быстро и успешно укрылись от атаки в пролеске, а потом продолжили труд. Учебный поход длился неделю. Ребятам было по 17 лет. Уже тогда они привыкли к очередям вражеских пуль, летящих на них с воздуха. Энергия смерти. А, ведь кто-то сидел за штурвалами самолетов, метился и стрелял из оружия в детей. За семь дней они стали настоящими мужчинами
- Сложить инструмент по бровке, - скомандовал под вечер офицер, - и бегом по вагонам.
Прибывший поезд уже некоторое время стоял недалеко от окопов. Вернувшись в Москву, Лев узнает, что сейчас идет набор в Московский юридический институт на улице Герцена. Паренек поступает в вуз, и переселятся в столичное общежитие, но проучиться ему удается недолго. Немец наступает.
- Занятия отменяются, - объявляют вскоре студентам,
- стипендию выдавать не будут, преподавательский состав и тот, кто желает, может направиться в Куйбышев.
В городе на Волге Барабошкина призывают в армию и направляют в военно-химическое училище на север Казахстана, а через 6 месяце выпускают в звании лейтенанта, зачисляют в тяжело-минометный дивизион и привозят на Волховский фронт.
- Всю войну я занимался, - рассказывает фронтовик, -
минами РСМ-30, 300 килограммовые «Андрюши». Устанавливал по четыре мины на специальных уголках в группу и электропроводом соединял с подрывной машинкой. С каждым поворотом машинки выпускалась одна мина, пролететь она могла на полтора километра. Точность попаданий координировалось с наблюдательного пункта. На Волховском фронте бомбить фрицев пришлось всю зиму 1942/43 годов, участвовал в операции по прорывы блокады Ленинграда у станции Мга, воевал в Эстонии.
В Балтии немцы вели усиленную артподготовку. Изо дня в день шел шквальный огонь из всех калибров стволов. Нет никакой возможности выйти из окопов. Советские части приготовились к наступлению фюреровцев и ближним боям. Неожиданно вражеский огонь стих, а через некоторое время к минометчикам подъехали танкисты:
- Орудийным расчетам остаться на местах, всем
остальным сесть на танки и двигаться с нами.
Лев Семенович влез на танк и принял участие в пехотном контрнаступлении. При штабе его назначили оперативным дежурным. В первый же день на советскую ставку из леса вышла группа немцев. 250 человек без оружия в штатском хотели раствориться среди местного прибалтийского населения, а наткнулись на русских военных. Их пришлось взять в плен и направить под конвоем в тыл.
- Эстония запомнилась мне полным параличом
гражданского населения, - рассказывает Л.С. Барабошкин, - улицы опустели, вымерли, на некоторых домах висели белые флаги. Когда мы вошли в какой-то городок под Таллином, то наткнулись на людей, разворовывавших консервы с завода, оставленного немцами. Мы выстрелили из пушки, все разбежались.
После Прибалтики была Польша. Советские солдаты
построили мост для форсирования Вислы, долгое время эта переправа была единственной для всей страны. Победу Лев Барабошкин встретил на окраинах Берлина. Военным сразу выплатили по два оклада в оккупационных марках и стали отпускать в центр немецкой столицы небольшими группами по 3-4 человека. Кафе были открыты, русские офицеры в мае 1945 года пили в берлинских ресторанах вино.
- По сравнению с немцами, несмотря ни на что чисто
и аккуратно одетыми, - вспоминает ветеран, - мы в военной поношенной форме, грязные, небритые, усталые, но счастливые, выглядели в Берлине варварами. Контраст во внешнем облике был очень сильным. Иногда, поэтому я себя чувствовал несколько неуютно.
Еще более неуютно 22-х летний Лев Барабошкин
почувствовал себя, когда у него заболел зуб так, что терпеть дальше не было сил. Он отпросился из части, где не было врача, и пошел искать местного стоматолога. Увидев на улице Берлина местную женщину, он обратился к ней с вопросом на ломанном немецком:
- Фрау, где здесь зубной врач?
- Я вам сейчас покажу, идемте, - ответила она на
чистом русском языке.
Лев очень удивился:
- Вы знаете русский язык?
- Да. Я русская. Меня еще маленькой девочкой после
революции родители сюда привезли.
- И как же? Фашисты вас не трогали?
- Нет, никогда. Мой муж был немцем и занимал
важный пост…