Единственным воспоминанием у Николая об отце была картинка, когда батя лежал на печке, а двухлетний мальчик откликнулся на его просьбу и что-то подал. Картинка была неясной, детская память не сохранила подробностей этой сцены. Ефим Венералов уже тяжело болел и вскоре умер, оставив после себя 7 детей и фрагмент в сознании одного из них. Семья Венераловых жила в деревне Прудок Могилевской области, вела крестьянское хозяйство, Николай задолго до того, как пойти учиться в школу, ходил пасти в поле телят. В первом класса мальчуган остался на второй год. Учительница заметила, что он болтал на уроке с соседом по парте, смеялся над чем-то, и вызвала его к доске.
- Ну, - сказала она, - продолжай, рассказывай всему классу,
что там такого смешного произошло.
Коля молчал.
- Я тебя на второй год оставлю.
- Ну и оставляйте.
Если школа иногда несла ребенку некие неприятности, то пастушечья деятельность только радовала юное сердце.
- Когда я пас телят, - вспоминает 84-летний Николай
Ефимович, - то всегда наблюдал за природой. Телята маленькие еще, только родились, они как детки, а я за ними ухаживаю. Аисты в небе. Дятлы стучат. Хороша Белоруссия. В меленькой речушке водились такие стаи рыб, что страшно смотреть.
После школы Коля сменил природный ландшафт на подземелье. Балаховский угольный район Донбасса. Электрослесарем в шахте юноша трудился до тех пор, пока его чуть не намотало на ленточный транспортер. Рабочие подоспели на помощь и топорами разрубили ленты, но без травмы не обошлось. Повреждено плечо, работать здесь он больше не может, переезжает к брату в Минск и устраивается дежурным на трамвайную электроподстанцию. Все идет спокойно до тех пор, пока на улице города он не сталкивается со своими друзьями, увешанными рюкзаками.
- А вы куда?
- В армию.
- А – я? – подумал Николай и двинулся в сторону
военкомата.
- А вы кто? – спросили его там, - откуда?
- Из деревни?
- Вот в местный военкомат и поезжайте.
В деревне уже шло формирование группы для мобилизации, Венералов вместе с друзьями был направлен под Ленинград, на станцию Параховые. 1940 год. Учеба делает Николая командиром отделения связи батареи зенитной артиллерии. Стрельбы, тактика, строевая подготовка. Неожиданно их снимают с учений, погружают в вагон и привозят в совхоз Пескаревка на окраине северной столицы.
- Молодцы, - сказал им командир, - хорошо поработали,
теперь можете погулять.
В совхозе все шло своим чередом. Теплый летний вечер, компании, звуки баяна, улыбки на лицах. Ночью – тревога.
- Товарищи, началась война, немцы напали на нашу
Родину.
Прошло несколько месяцев, и Ленинград оказался в блокаде. 900 дней в аду. Бомбежки и голод.
- Иду я с батареи связь ремонтировать, - вспоминает
Венералов, - в канаве что-то зашевелилось, присмотрелся – девушка. Такая худая, что страшно смотреть. А в руке у нее кусок коровьего копыта, она пытается его грызть, слюна течет, капает, сама она рычит, но слов произнести не может. Ужас. Принес ее в батарею, а у нас покушать ничего и нет… Просто вообще ничего!
Солдаты не ели по два-три дня, но все равно держали оборону города. В голод даже пить нельзя. Кто набивал брюхо водой, сразу распухал. В самом Ленинграде голод заставлял людей совершать самые низкие поступки. Военные поехали в город, оставили лошадь на улице, зашли в учреждение, а когда вышли, то неизвестные уже успели разрубить животное на части и растащить, оставив только голову. Три года постоянно хотелось есть. Разговоры – тоже только о кушаньях. Кто, какой хлеб любил; кто, что любил готовить. И среди всего этого каждый день в артбатарее, где служил Венералов, несмотря ни на что раздавались радостные крики:
- Сбили! Сбили гада! Ура!
Особый восторг у солдат вызывал стрельба по вражеским самолетам из пушки прямой наводкой. Отменялись все команды из центра, никаких координат, артикулов и углов, артиллерист получал полную свободу действий, брал фашистов на мушку, метился и наносил удар. Когда немецких машин летело много, то на координацию выстрелов из штаба не было времени, и стрельба из пушки шла, как из пистолета. После боя между командирами батарей нередко шли споры на предмет того, чьи орудия сбили тот или иной самолет. Каждая зенитная батарея состояла из трех пушек, трех групп солдат, отделения связи, отделения разведки и приборного отделения.
- Связь, а особенно связь с полком, откуда мы получали
информацию о тревоге, имела для нас важнейшее значение, - поясняет Венералов, - ибо без нее артиллерия была бы не готова к встрече самолетов. За связь в нашей батарее отвечал я, всегда приходилось быть в напряжении, проверять сохранность провода и работу солдат. Спишь и каждую ночь думаешь в первую очередь о том, не перебило ли где-нибудь провод, потому что это чревато гибелью многих людей.
В таком психологическом состоянии Николаю Ефимовичу пришлось жить всю блокаду. После ее прорыва Венералова направили в Ленинград на курсы младших лейтенантов, после окончания которых командование назначило его командиром пехотного взвода и поставило задачу форсировать реку Великая под Псковом и закрепиться на берегу, вытеснив оттуда врага. При форсировании реки старший офицер, руководящий операцией погиб, и все командование на себя взял Венералов. В течение двух дней ожесточенные бои шли в каждой прибрежной деревне. Под его предводительством 50 советских солдат с автоматами в руках бесстрашно шли на врага, пуская вперед себя очереди из пуль. Враг отвечал тем же. Четыре немецкие пули попали в Венералова. Только это смогло остановить младшего лейтенанта. За свой первый бой он получил орден Отечественной войны, его геройский поступок был отражен в Боевом листке. Когда Николай лежал в госпитале в городе Речице, то на танцах познакомился с девушкой Ниной, они виделись первый раз, затем несколько месяцев переписывались, опять встретились, и в ЗАГС пошли в тот же день, когда мужчина сделал предложение своей женщине. До 1952 года Николай Ефимович проработал на Минском автозаводе и был снова призван в армию. С 1962 года он служит в строительных войсках города Фрязино командиром роты, строит завод «Электронприбор», другие объекты города, воспитывает солдат срочной службы. После увольнения работает на «Электронприборе» старшим дежурным. Его называют «ночным директором». Война все дальше, вот он уже перестает работать и уходит на пенсию, но не только его память хранит картинки боев. Тело тоже носит осколки того страшного времени. До сих пор с 1944 года майор Венералов ходит по Земле с фашистской трофейной пулей, застрявшей навечно в его кости.
Тимофей БАЛЫКО