Вот что рассказывал о себе черноголовский поэт на сайте журнала поэзии «Плавучий мост»:
«Бывает, сядешь в электричку на Ярославском вокзале и очнёшься уже в Монино. На 15 мин. дальше, чем необходимо. Необходимо?
Вроде и на девок посматривал и вагонных продавцов слушал, а уже «Поезд дальше не идёт». Нет, я не проехал свою остановку, моя остановка именно та, которую проехал.
Это не так-то просто проехать на 15 минут дальше, чем необходимо. В этих 15-ти минутах, имхо, смысл жизни. Это как обойти, извините, необходимое.
Не думаю, что можно слишком долго смотреть на огонь или воду, но можно бесконечно долго повторять про себя свои или чужие строки, или размышлять на предмет: почему застрелился Свидригайлов.
В прошлом веке я работал чисто «физическе», в новом тысячелетии (случайность) достаточно успешно программирую. А надо бы – нет.
15 лет назад я проделал несложный эксперимент. Запасся едой, выкрутил и выбросил лампочки, и около 50-ти дней сидел в почти пустой квартире. Там не было ни одной книги, ни одной ручки, ни прочих излишеств. На сегодняшний день это лучшее, что со мной произошло. Ну, не считая моего состояния прямо сейчас».
Стихи Вадима Доветрова (Жукова) соответствуют жесткости экспериментов над собой:
Из местных, пьяный пуп земли
Над пассажирами глумится.
Ему б сражаться в Сомали,
А он не может похмелиться.
Посёлок типа лабиринт,
Здесь начинается Россея
Под небом цвета чёрный бинт
С груди последнего Тесея.
Когда закончится забор,
Начнутся сказочные дали,
Когда закончится забор….
Забор закончится едва ли.
Автобусный теснился круг,
Теснился страх в грудной воронке.
Я тоже слышал, что он крут,
И скромно ёжился в сторонке.
Дымились листья, моросило.
Шептались бабки: Что за сила!
Давным-давно Ньютон сказал,
Для всех сказал подряд три раза.
И от метро Речной вокзал
Уже отъехали КАМАЗы.
Они не знали, что он пуп,
Что крут.
Свалили и пинали.
Но бычий не сломали круп.
И даже жаль, что не сломали