Добрее Кованный. Лекарство для души. Часть 1

Суббота, 06 Июнь 2020 23:23

Данная статья рассказывает о событиях, происходящих в Краснодаре вокруг уникального «Лицея-интерната комплексного формирования личности детей и подростков», созданного в небольшом селе Текос выдающимся российским педагогом Михаилом Щетининым.

К сожалению, истории рейдерских захватов не новы для современной России, однако мое внимание было привлечено к окончанию названия указанной статьи. Невольно повеяло воспоминаниями о столь отдаленном периоде времени, когда древнейшие формы восприятия мира были теснейшим образом связаны с тайным культом ритуального кровопролития.

Читая указанную газету, все с большей и большей уверенностью врезалась мысль о неземном нраве журналистов и их склонности к духовному. Тут и «Госпожа министр … выскочила из своего кабинета, как черт из табакерки, и помчалась на какое-то очередное «заседалово»» и «лукавый взгляд судьи может сказать намного больше, чем любой (даже самый подробный) протокол судебного заседания»[2].

Быть может, Вы сейчас с сожалением скажете: «О нет, только не это, опять эта «религия», опять этот «опиум» для народа», и несомненно, но только отчасти, окажетесь правы. Сразу стоит отметить, что данная работа это прежде всего факультативное исследование, а потому не обязательна для изучения, поскольку не является основой. В свою очередь, основополагающими принципами в духовных вопросах являются свобода воли и добровольность. Поэтому при отсутствии времени или желания очень Вас прошу не читать этот труд.

Но если Вы все же готовы и наполнены решимости, то и сейчас не смею раскрыть той тайны, о которой сказал в начале, поскольку правд очень много, а то, как есть на самом деле, то есть сама истина, всего одна. Вступая на путь познания истины необходимо как следует запастить терпением. Именно эта способность упорно и продолжительно действовать в направлении поставленной цели позволяет достигнуть чудодейственного результата, наполняющего разум свежестью и чистотой полноты знания и тем самым развеивающего любые заблуждения, наветы и сомнения.

И первым таким испытанием станет изучение истории возникновения лозунга «религия – опиум для народа».

1. ЛЕКАРСТВО ДЛЯ ДУШИ

Исходя из анализа общедоступных источников можно сделать однозначный вывод, что массовое распространение и использование рассматриваемой словесной формулы началось с конца
18 века.

Впервые похожее выражение употребляется Жан-Жаком Руссо в романе «Юлия, или Новая Элоиза» (1761 г.), цитирую: «Набожность … есть опиум для души; она бодрит, оживляет и поддерживает, когда принимается помалу; в слишком сильных дозах усыпляет, или приводит к безумию, или убивает»[3].

Подобный образ также использовал Маркиз де Сад в своем романе «Жюльетта» (1797 г.): «Вы кормите народ опиумом, чтобы, одурманенный, он не чувствовал своих бед, виновником которых являетесь вы сами. Вот почему там, где вы царствуете, нет заведений, которые могли бы дать отечеству великих людей; знания не вознаграждаются, а коль скоро в мудрости нет ни чести, ни выгоды, никто не стремится к ней.»[4]

Только немецкий поэт Барон Фридрих фон Харденберг (псевдоним: Новалис) в своем сборнике афоризмов «Цветочная пыльца» (1798 г.), впервые сравнивает религию с опиумом: «Ваша так называемая религия действует как опий: она завлекает и приглушает боли вместо того, чтобы придать силы»[5][6].

В политических целях схожая мысль прослеживается у идеолога христианского социализма англиканского священника Чарльза Кингсли: «Мы использовали Библию, как будто это справочник констебля или как дозу опиума, успокаивающего перегруженное вьючное животное – чтобы поддерживать порядок среди бедных»[7].

Вслед за ним, уже хорошо известную и рассматриваемую нами фразу в изначальном виде сформулировал основоположник диктатуры пролетариата – Карл Марк, во введении к своей работе «К критике гегелевской философии права» (1844 г.): «Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.»[8].

Владимир Ленин в своих статьях «Социализм и религия» (газета «Новая Жизнь» № 28, 3 декабря 1905 г.) и «Об отношении рабочей партии к религии» (газета «Пролетарий» № 45, 13 (26) мая 1909 г.) лишь повторил фразу Маркса: «Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. Религия есть опиум народа. Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь»[9]; «Религия есть опиум народа, — это изречение Маркса есть краеугольный камень всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии. Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда, как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманению рабочего класса»[10].

А теперь обо всем по порядку.

Чтобы было легче проследить мысль буду заранее указывать гражданство, религию, которую преимущественно исповедует автор рассматриваемого изречения либо население, проживающее в месте его рождения, а также дополнительные сведения (при необходимости).

Жан-Жак Руссо – франко-швейцарский философ, писатель и мыслитель. Родился в республике Женева (город на юго-западе Швейцарии, исторически считается протестантским городом и известен как «Протестантский Рим»). Руссо называют предтечей Великой французской революции, числится в списках членов масонской ложи «Общественного Согласия Святого Иоанна Экосского» с середины 1775 года и до своей кончины[11].

В своем романе Руссо сравнивает с опиумом не религию, а набожность.

Слова набожность, набожный, несмотря на их смысловую связь с религиозным культом, его мифологией и идеологией, не отмечены в языке средневековой письменности. Они появились в русском литературном языке лишь не ранее конца 17 века[12].

Прежде всего стоит отметить, что слова (понятия, термины) с окончанием «-сть» - это отношение чего-то к чему-то, так сказать показатель результата. Например, эффективность – это отношение результата к затратам, если больше единицы (или 100%), то уже хорошо.

Если набожный – это тщательно исполняющий все предписания религии[13], то значит набожность – это отношение всех установленных требований веры к исполненным требованиям верующего человека. Сделал как предписано, уже хорошо.

И здесь сами собой возникают риторические вопросы: разве может результат являться другим результатом или показатель другим показателем? т.е. оживлять и поддерживать, когда принимается помалу либо усыплять, приводить к безумию, или убивать. Разве можно искренне исполнить все предписания религии в ограниченной либо избыточной дозе? Как видим на лицо откровенная системная ошибка.

Единственное здравое зерно в этом выражении заключается лишь в том, что действительно слабых, еще не утвердившихся учеников (новоначальных) не следует обременять тяжкими требованиями в силу недостатка у них молитвенного и церковного опыта, поскольку Господь сказал: «не вливают вина молодого в мехи ветхие, а иначе прорываются мехи и вино вытекает и мехи пропадают. Но вино молодое вливают в новые мехи и сберегается то и другое» (Мф. IX, 17)[14].

Маркиз де Сад – французский аристократ, политик, писатель и философ. Родился в Париже (столица и крупнейший город Франции, исторически большинство населения составляли католики). Был проповедником идеи абсолютной свободы, которая не была бы ограничена ни нравственностью, ни религией, ни правом. Основной ценностью жизни считал утоление стремлений личности, как проявлений эгоизма и самолюбия. Скончался в психиатрической больнице. По его имени сексуальное удовлетворение, получаемое путем причинения другому человеку боли и/или унижений, получило название «садизм»[15].

В своем романе Маркиз де Сад критикует не религию, а власть, которая вместо создания условий для развития экономики и модернизации систем здравоохранения и образования в буквальном смысле кормила народ опиумом, считавшимся в течение трех столетий панацеей от всего[16]. Опиум применяли даже при слабости и истощении, при бессоннице и возбуждении, при кашле, поносе, кровотечениях и болях[17].

В то время опиум свободно продавался в аптеках многих стран и был обычным лекарственным препаратом, который использовался как болеутоляющее и успокаивающее средство, а также в других медицинских целях, включая лечение холеры[18].

Ответы на многие вопросы кроятся в том, что мастера слова, при написании своих литературных миров, в качестве символов, сарказмов, иронии, метафор и аллегорий часто использую текущие особенности общественных отношений.

Именно поэтому становится абсолютно неудивительным, что для достижения поставленных целей авторы ассоциировали различные проявления жизни со свойствами широко используемого в тот период лекарственного средства – как болеутоляющего и успокаивающего, либо отравляющего и убивающего.

Поэт Новалис (настоящее имя Барон Фридрих фон Харденберг) – немецкий натурфилософ, писатель. Родился в Видерштедте (коммуна в Германии, население преимущественно католики). Был поэтом мистического мироощущения (приверженец мистицизма)[19]. К мистицизму относят тантризм (индуистский и буддийский или ваджраяну), дзэн, каббалу, розенкрейцерство, хасидизм (в том числе Хабад[20]), гностицизм, исихазм, суфизм и некоторые другие учения[21]. Новалис считается членом масонского общества[22].

Именно Новалис является первым поэтом, который в своем афоризме непосредственно сравнивает религию с опиумом, которая в свою очередь, по его мнению, только «завлекает и приглушает боли вместо того, чтобы придать силы».

Афоризм (от др.-греч. краткое изречение) – это оригинальная законченная мысль, изреченная и записанная в лаконичной запоминающейся текстовой форме[23].

К сожалению, только такую «оригинальную» мысль смог исторгнуть Новалис. Но помимо констатации этого факта для объективности следует выяснить причину. А, дело тут в следующем.

Будучи действительно образованным и думающим человеком, Новалис понимал, что забрасывать науку и коммерческие отношения нельзя — без этого Германия как государство никогда не выйдет из состояния задворок Европы. И тогда он предложил компромисс между церковью, торговлей и наукой, в котором роль организатора общественного прогресса, по его мнению, должно была быть отведена католической вере.

Однако Новалис не учел, что государство является всего лишь роковой необходимостью в испорченном грехопадением мире, где личность и общество нуждаются в ограждении от опасных проявлений греха путем принуждения, ограничения или насилия, особенно при решении общественно значимых, государственных вопросов, в том числе в сфере развития торговли и науки.

Во взаимоотношениях между Церковью и государством должно учитываться различие их природ. Церковь основана непосредственно Самим Богом – Господом нашим Иисусом Христом, богоустановленность же государственной власти являет себя в историческом процессе опосредованно. Целью Церкви является вечное спасение людей, цель государства заключается в их земном благополучии.[24]

Имея различные природы, Церковь и государство используют различные средства для достижения своих целей. Государство опирается в основном на материальную силу, включая силу принуждения, а также на соответствующие светские системы идей. Церковь же располагает только религиозно-нравственными средствами для духовного руководства.[25]

Новалис считал, что наука и торговля способны двигаться вперед только с помощью средневековой католической церкви, и рекомендовал бросить все силы на ее возрождение.

Не сложно представить состояние несчастного поэта, столкнувшегося с отрицательным результатом своей противоестественной идеи. А принимая во внимание его членство в масонском обществе и пристрастие к мистицизму не удивительна нотка иронии в его обращении: «Ваша так называемая религия». Единственное что хотелось бы сделать сквозь века, так только расставить все на свои места ответив Новалису: не наша, а ваша, так называемая – католическая.

Чарльз Кингсли – английский писатель и проповедник. Родился в Девоне (графство в Юго-Западной Англии, населением исповедуется англиканство, которое относят к протестантизму, однако официально церковь именует себя католической). Кингсли один из основоположников христианского социализма (от лат. socialis «общественный»).

Христианский социализм – это направление общественной мысли, стремящееся проработать
и реализовать социалистическую модель экономики на основе традиционной христианской этики. Потребность в подобных идеях возникает из-за того, что иные общественно-политические порядки
и основанные ими правовые системы содержат в себе только минимум нравственных норм и не всегда могут создать условия для справедливой и достойной жизни менее обеспеченным слоям населения.

Проработкой подобной модели на основе православной этики и трудов И.В. Сталина сейчас заняты искренне патриотически настроенные жители России, такие, например, как А.Н. Кочергин.

В своем высказывании Кингсли подводит итоги своего служения обществу и в прошедшем времени сравнивает не религию, а Библию, и не только с успокоительным лекарством того времени – опиумом, но и еще со справочником констебля, Которая в свою очередь использовалась для «успокоения перегруженного вьючного животного» и «поддержания порядка среди бедных».

Казалось бы, проповедник, а о бедных людях как об ослах или быках. Но не все так прямолинейно. Кингсли был писателем, и как любой творческий человек, при создании метафор отталкивался от текущей ситуации в обществе.

В то время Англия была развитой и богатой страной, но условия жизни большинства рабочих были крайне тяжелыми. Рабочий день длился по 14-16 часов, заработная плата была низка, жилища плохи, постоянно угрожала безработица, капиталистические власти отменяли выплаты пособий беднякам и направляли их в работные дома, где существовали почти тюремные условия. В 19 веке тысячи рабочих фактически находились перед угрозой голодной смерти.

Что в таких условиях будет делать простой изнеможденный и никому не нужный рабочий? Да, все верно, либо через богообщение находили утешение, либо не только проводили забастовки, но и ломали станки и поджигали фабрики. Поэтому неслучайно и упоминание справочника констебля – низшего полицейского чина в Англии. Библия воистину Книга книг, Она может и утешить, и обрадовать и пресечь беззаконие.

Таким образом, осознавая ошибочности дикого капитализма, проявляющегося в стремлении к увеличению капитала и получению сверхприбылей частными собственниками за счет угнетения неимущих слоев населения, Кингсли, будучи проповедником, не только развивал политическую идею социализма на основе традиционных христианских ценностей, но и старался утешить и удержать народ Англии от междоусобной бойни одной лишь только силой Слова Божьего.

Карл Генрих Маркс – немецкий философ, социолог, экономист, писатель, поэт, политический журналист, лингвист, общественный деятель, революционер. Родился в Трире (немецкий город в земле Рейнланд-Пфальц, «Северный Рим», старейший город Германии, население преимущественно католики). Основоположник марксизма, автор теории прибавочной стоимости. Мать – еврейка, из семьи раввинов. Отец – еврей, адвокат, также из рода раввинов. Незадолго до рождения Карла, принял христианство (лютеранство), чтобы не лишиться звания судебного советника.[26] Его жена и дети, в том числе сын Карл, крестились в 1824 году.[27] От этих сведений неудержимо вспоминается старая славянская пословица: «чтобы выгоды добиться, еврей всегда готов креститься», но не будем о грустном, так как в таких случаях по букве религиозного закона они остаются евреями[28] и чаще всего все равно тайно исповедуют иудаизм (см. криптоиудаизм).[29]

В отличии от модели христианского социализма Чарльза Кингсли, основанной на общечеловеческих нравственных ценностях в строгом значении этих слов, Карл Маркс шел совершенно иным путем и прежде всего стремился демонтировать институт государства, препятствующий становлению нового мирового порядка – «земного рая».

Согласно его концепции превращение капиталистического строя в бесклассовое коммунистическое общество предполагает переходный период, когда государство еще будет существовать, но власть в этом государстве будет принадлежать пролетариату, а формой власти будет революционная диктатура.[30][31]

По теории Маркса в этот период неограниченная власть, должна быть употреблена на то, чтобы разрушить существующую общественно-политическую систему, а также подавить или физически уничтожить группы населения, поддерживающие ее. Согласно его представлениям иные формы перехода к коммунизму («земному раю») невозможны.[32]

Радикальность по отношению к действующей власти и народу объясняется тем, что основными признаками государства являются территория, население (титульная нация(-ии)) и суверенная власть, которые в свою очередь взаимосвязаны и неразрывны между собой.

Ни одно из известных по истории человеческих обществ не существовало без своей идеологии, как определенной и общепризнанной государством системы ценностей, идей, а также вытекающих из них целей и задач, лежащих в основе его внешней и внутренней политики. При этом на тот момент источником идеологии всегда являлась религия.[33]

Религии бывают разные, какие-то из них даже стремятся к мировому господству, другие диктуют наличие превосходства одних над другими, третьи довольствуются идеями о благополучии.

Вера представляет собой не просто религиозные убеждения, но и начинает пропитывать собою весь строй жизни народа, включая бытовые взаимоотношения и принципы государственного строительства.[34]

Карл Маркс хорошо это понимал и в историческом контексте открыто признавал неразрывную связь между религией и народом, метафорично описывая первую как свойство последнего. Иными словами, та или иная религия есть либо исцеляющее лекарство, либо отравляющая отрава для того или иного народа.

Будучи евреем Карл Маркс на уровне генетической памяти интуитивно ассоциировал последствия изменения ценностных ориентиров народа с позитивным или негативным воздействием опиума. Так, со времен царствования Ровоама иудеи то предавались идолослужению и жестокому идолопоклонству, за что неминуемо наказывались нашествием врагов и пленением, то раскаивались и восстанавливали жертвенник Богу, за что укрепляли границы и достигали высшей степени процветания.

Учитывая исторические факты невольно задаешься вопросом о том, что же такого неугодного сделали иудеи в очах Господних, что почти на две тысячи лет лишились собственного государства, а современный Израиль, увязнувший в череде локальных конфликтов с арабским миром, до сих пор не признается ортодоксальными евреями как государство, посланное свыше.

Ответить на данный вопрос помогает современник как Чарльза Кингсли, так и Карла Марска – Ф.М. Достоевский, также прослеживающий связь между религией и народом в своем романе «Бесы» (1873 г.): «Народ – это тело Божие. Всякий народ до тех пор только и народ, пока имеет своего Бога особого, а всех прочих богов исключает безо всякого примирения… Так веровали с начала веков, все великие народы по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества… Кто теряет эту веру, тот уже не народ».[35] Приводя в качестве примера исторические события ветхозаветного периода безусловно стоит задуматься и русским людям. Еще до времен монголо-татарских нашествий летописцы начали выделять два враждебных по отношению друг к другу государственных порядка. Первый – русский, христианский, любимый князьями и народом, почитался дарованным милостью и благодатью Божией за добродетели прежних благочестивых началодержцев русских, во святых своих прославивших родную землю. Второй почитался, ненавистным русскому народу, в последующем назывался ордынским, ниспосланным на землю Русскую «попущением» Божиим за грехи, за гордость и похвальбу князей русских и всего народа.[36]

Владимир Ильич Ленин (настоящая фамилия Ульянов) – российский революционер, крупный теоретик марксизма, советский политический и государственный деятель, создатель Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков), главный организатор и руководитель Октябрьской революции 1917 года в России, первый председатель Совета народных комиссаров (правительства) РСФСР, создатель первого в мировой истории социалистического государства. Родился в Российской Империи. Мать – еврейка[37][38]. Ленин был одержим навязчивыми идеями, был очень авторитарен, очень негибок, не терпел несогласия со своим мнением. Дружба для него была делом вторичным. Ленин был циничным оппортунистом — менял свою партийную тактику в зависимости от обстоятельств и политической выгоды.[39] (…чтобы выгоды добиться, как говорится).

Примечательно, что до 16 лет Ленин был верующим, православным человеком, но отойдя от религии увлекся деструктивными теориями, перешедшими в откровенное богоборчество.

Являясь последователем Маркса Ленин неизбежно повторяет саму сущность краеугольного камня теории диктатуры пролетариата, навешивая на религии, как системных оппонентов марксизма, все новые и новые ярлыки: «один из видов духовного гнета»; «духовная сивуха, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь».

Однако параллельно с этим, для Ленина и его окружения «единство революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле было важнее, чем единство мнений пролетариев о рае на небе»[40], что в конечном итоге привело к геноциду титульной нации и преимущественно православных людей с последующим ритуальным убийством царской семьи.

Да, материализация высказываний о связи религии со свойствами опиума происходила именно в период кровопролитных братоубийственных революций 18, 19 веков и начала 20 века, направленных на смену европейских христианских монархий светскими, безбожными порядками, влекущими за собой стеснения, ограничения в правах, дискриминацию или прямые гонения истинно верующих людей.

Однако при объективном рассмотрении подобных оценок текущей действительности необходимо учитывать, что рассматриваемые утверждения прежде всего фиксируют факты духовно-нравственного состояния самого общества.

В рассматриваемый период Российская Империя также являлась самодержавной монархией, напрямую связанной с православием – христианской религией.

Рассуждая о христианской жизни необходимо всегда иметь в виду ее строгую иерархию ценностей. Если она нарушается, то покривляется строй веры, и исповедующие ее люди оказываются в опасности впасть в большие ошибки, из которых главнейшими являются те, при которых Бог становится не целью, а средством для жизни либо, когда люди в качестве пути выбирают формальную сторону жизни, букву, то есть сводят все отношения с Богом к понятиям «надо» и «нельзя».

К сожалению, как в тот период, так и сейчас большинству людей Иисус Христос не нужен. Нужно людям, чтобы у них было все хорошо, а Бог должен быть средством для этого. Нужно, чтобы семья не распалась - пойти в церковь повенчаться. Нужно, чтобы дети не болели - крестить, причастить, пусть даже и против воли. Нужно, чтобы химтрейлеры и вышки 5G не влияли – причаститься, пусть даже без должной подготовки и искреннего покаяния с последующим исправлением своей жизни. Нужно, чтобы не сглазили, порчу не навели - песочек с могилки популярной подвижницы принести, в уголочках посыпать. Сын пьет – акафист Неупиваемой Чаше прочитать. Муж бьет - в паломничество съездить.

Труд часто направляется не на то, чтобы быть с Богом и жить жизнью Святого Духа, а на то, чтобы получить что-то от Бога. Бог выступает как гарант нашей благополучной жизни. Многие распространяют эти потребительские требования за пределы личной жизни: нужно не только быт обустроить, но и нужна великая Россия с Царем-батюшкой, а для этого нужны крестные ходы, стояния, соответствующие церковно-общественные мероприятия, и тому подобное, - только для души Христос не нужен.

Из-за этого Таинства превращаются в магические действия. Священное Писание отходит на второй план. Священное Предание извращается, перевирается, на первое место в церковной жизни выходят нелепейшие суеверия, лжепредания, мнения псевдоавторитетов, лжестарцев и лжестариц. Православие превращается в язычество христианского обряда. В лучшем случае у людей остается смутное интуитивное чувство, что в Христовой Церкви - истина; но неверно выстроенные понятия, извращенное понимание, что главное, а что второстепенное - приводят к тому, что люди живут в Церкви полу- или целиком языческой жизнью.

В духовной жизни есть место и форме, и правилам, и запретам, но они, как и все в Церкви - средство, причем во многом индивидуальное; а цель - соединение со Христом. Когда запреты и правила становятся не средством, а целью религиозной жизни, когда таким образом нарушается вышеупомянутая иерархия духовных ценностей, тогда человек, вместо того, чтобы жить с Богом, рискует впасть в тяжелейшее заблуждение: богоотверженное состояние фарисейства.

И опять, из-за этого все, что содержит Церковь извращается. Формализуются таинства, механизируется молитва, все, что содержит Церковь, превращается в рутину; а форме придается несвойственные ей мистицизм и сакральность.

К сожалению, этими тяжкими болезнями как страдали, так и страдают многие именно церковные люди, в том числе и многие пастыри.

Видимо в таких псевдосвященниках агитаторы-атеисты Ильф и Петров увидели одного из героев романа «Двенадцать стульев» (1928 г.) – алчного священнослужителя отца Федора: «Удовлетворенный Остап, хлопая шнурками по ковру, медленно пошел назад. Когда его массивная фигура отдалилась достаточно далеко, отец Федор быстро высунул голову за дверь и с долго сдерживаемым негодованием пискнул: — Сам ты дурак!— Что? — крикнул Остап, бросаясь обратно, но дверь была уже заперта, и только щелкнул замок. Остап наклонился к замочной скважине, приставил ко рту ладонь трубой и внятно сказал: — Почем опиум для народа? За дверью молчали. — Папаша, вы пошлый человек! — прокричал Остап».[41]

Справедливости ради остановимся подробнее на соавторах.

Илья Арнольдович Ильф (при рождении Иехиел-Лейб Арьевич Файнзильберг) – советский писатель–сатирик, уроженец города Одесса (город в Северном Причерноморье на юге Украины). Отец – еврей. Мать – еврейка. Псевдоним «Ильф» может являться сокращением от его имени, но более вероятно аббревиатурой его еврейского имени в соответствии с еврейской традицией именных аббревиатур.[42] Умер от туберкулеза.

Евгений Петров (при рождении Евгений Петрович Катаев) – советский писатель–сатирик, также уроженец города Одесса. В годы Великой Отечественной войны был фронтовым корреспондентом. Погиб в авиакатастрофе в 1942 году.

Интересным остается тот факт, что впоследствии сам Петров не мог вспомнить ни момент знакомства с будущим соавтором, ни первой произнесенной им фразы.[43] Их совместная работа началась с подбора материалов для четвертой полосы газеты «Гудок», носившей сатирический характер. Помимо Ильфа и Петрова в гудковской «комнате четвертой полосы» работал и Булгаков М.А.[44] – создатель таких произведений как «Собачье сердце» (повесть об операции по пересадке бездомной собаке человеческих органов), «Иван Васильевич» (пьеса в которой описана рокировка во времени, при которой герои, оказавшиеся в «чужих» эпохах, живут по законам своего времени), «Адам и Ева» (пьеса в которой описан техногенный конец света в результате газовой войны) и конечно романа «Мастер и Маргарита», принесшего автору посмертную мировую славу. Стоит отметить, что работа над созданием нашумевшего романа совпала с началом употребления Булгаковым морфия, следы которого были обнаружены на страницах рукописи «Мастер и Маргарита» спустя три четверти века после смерти писателя.[45] Морфий представляет собой хлористоводородную соль морфина, который в свою очередь является главным алкалоидом опиума. При этом название указанного вещества происходит от имени древнегреческого бога пророческих или лживых сновидений – Морфея, сына бога сна – Гипноса. Булгаков скончался в 49 лет. Перед смертью писатель стал терять зрение и почти утратил речь. Окончательное редактирование и сведение воедино черновых записей осуществлялось вдовой автора в течение более 20 лет после его кончины.

Связь указанных писателей с сатирой также не случайна. Этимология этого слова действительно открывает глаза на многие проявления жизни. Изначально сатирой называли блюдо с разными плодами, ежегодно подносимое идолам.

В современном понимании сатира представляет собой унизительное обличение слабостей и пороков при помощи различных комических приемов, чаще всего основанных на издевательствах, передразнивании, преувеличении, подмене или противопоставлении понятий, а также сокрытии истинного смысла при демонстрации только поверхностного (очевидного) знания о предмете.

Череда неслучайных случайностей заключается также и в том, что самым ранним примером сатиры является древнеегипетское литературное произведение «Сатира на профессии»[46], в котором занятие писца выставлено более достойным по отношению к меднику, плотнику, каменотесу, цирюльнику, перевозчику, гончару, строителю, огороднику, земледельцу, ткачу, гонцу, красильщику, сандальщику, прачечнику, птицелову и рыболову. Писцы Древнего Египта (иерограмматеи, гарпедонапты) действительно были одним из самых привилегированных классов древнеегипетского общества и являлись третьим классом египетской жреческой касты, также могли занимать высокие государственные посты, оказывая влияние на политику.[47]

Ловко применяя сатирические средства, Ильф, Петров, Булгаков и подобные им авторы, не только вводили в заблуждение читателей и склоняли их на свою сторону с помощью ложных теоретических рассуждений, основанных на логических ошибках.

Развлекая внимание аудитории высмеиванием побочных частностей авторы заботливо внедряли в сознание людей хорошо замаскированный оккультно-эзотерический смысл своих произведений и тем самым оскверняли их души.

Учитывая, что по мнению православного богословия атеизм – это пародия на религию, а иными словами абсурдная вера в то, что Бога нет, то становится абсолютно неудивительным, что указанные писатели стремились поиздеваться над всем, что попадало в их поле зрения.

Так, например, образ отца Федора в романе «Двенадцать стульев» – пародия на Ф.М. Достоевского[48], а подстригание бороды перед началом приключений героя, ни что иное как обряд инициации – переход на новую ступень развития в рамках какого-либо мистического общества.[49] Одним из центральных издевательств в романе «Мастер и Маргарита» является «бал сатаны»  – как пародия на христианскую литургию.[50]

Навешивание противоестественных ярлыков и софистическая подмена понятий, приводящая к системным ошибкам, являются излюбленной технологией деструктивных сил во времени, которые постоянно стремятся во чтобы то ни стало скрыть от всего человечества главное – истинный смысл жизни.

Поэтому не стоит удивляться, что пик употребления опиума в Европе пришелся именно на конец 19 и начало 20 веков, а в современное время так популярны юмористические программы.

По сути, именно народная любовь к пустому и бесполезному осмеиванию второстепенных мелочей привела к возникновению и распространению рассматриваего лозунга в законченно виде: «религия – опиум для народа».

В связи с этим также можно проникнуться сожалением по отношению к людям, которые на контрасте современной экономической действительности искренне ностальгируют по временам СССР, поскольку, начиная с 1962 г. сатирический киножурнал «Фитиль» на протяжении почти 30 лет высмеивал коррупцию, взяточничество, бюрократию и расхищение государственного имущества при советской власти.

Стоит ли придерживаться точки зрения масонов, психопатов-садистов, мистиков, революционеров и атеистов, чьи высказывания привели к кровавым бойням мирового масштаба – дело сугубо лично каждого, однако, всегда стоит помнить, что сказал Господь: «не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Мф.15:11).[51]

Воцерковленные христиане, ясно осознают цель христианской жизни – спасение души.

Нарушая церковные установления, они понимают, что поступаю не просто неправильно, но обедняют и губят этим свою жизнь. И поэтому при первой же возможности прибегают к Таинствам Покаяния и Причащения, видя в них единственно возможное лекарство для исцеления своей души, вступившей на путь греха.

Продолжение следует.