Шахматный мир отметил 100 летнюю годовщину Михаила Моисеевича Ботвинника, выдающегося советского шахматиста, многократного чемпиона мира, доктора технических наук.
Мне посчастливилось не только видеть великого шахматиста, но и на протяжении несколько часов общаться с ним.
В 70 – 80 – тые годы прошлого столетия было очень модным приглашать на творческие встречи в город известных людей. Преимущественно это была актеры, певцы, композиторы. Мне сейчас трудно перечислить всех, кто побывал во Фрязино. Наибольшие воспоминания у меня оставило искрометное выступление актера Андрея Миронова, а также теплая и сердечная встреча с композитором Владимиром Шаинским, который, оказалось, был в приятельских отношениях с учеными «Истока» кандидатами технических наук Александром Андреевичем Негиревым и Александром Сергеевичем Победоносцевым.
В 1981 году я возглавил Совет молодых ученых и специалистов (СМУС) «Истока». Естественно, что молодые специалисты также пожелали встречаться, но только теперь уже с учеными. СМУС без труда организовал встречу с Героем Социалистического Труда, академиком АН СССР Николаем Дмитриевичем Девятковым, а затем с «истоковскими» лауреатами премии Ленинского комсомола, работавшими в лаборатории кандидата технических наук Георгия Александровича Крысова. Эти встречи вызвали у фрязинцев всех поколений большой интерес и СМУС решил продолжить начатое дело. Вместе с профессором Александром Семеновичем Тагером мы начали готовить встречу с трижды Героем Социалистического Труда, академиком АН СССР Я. Зельдовичем. Но, поскольку, Яков Борисович много лет работал над ядерным и термоядерным оружием и продолжал находиться под наблюдением спецорганов, согласование срока встречи как – то затягивалось.
Однажды на глаза мне попалась купленная лет пять назад книга М. Ботвинника «О кибернетической цели игры» и сразу пришла идея пригласить в гости Михаила Моисеевича. Тем более, что он мог выступить перед фрязинцами и как выдающийся шахматист и как известный ученый - кибернетик. Я съездил в шахматную федерацию Москвы. Президент федерации (его фамилию я, к сожалению, не помню) сказал мне, что М. Ботвинник проводит такие встречи, длятся они 4 часа и их стоимость – чуть больше 400 рублей. По тем временам деньги немалые. Столько, например, получал в месяц на «Истоке» начальник крупной лаборатории, кандидат наук. За финансовой помощью я обратился к секретарю парткома «Истока», кандидату технических наук А. Михальченкову. Анатолий Гаврилович сам в свое время прошел школу СМУСа и, поэтому к делам Совета всегда относился с большим вниманием и заботой. Он позвонил в спортклуб «Олимп» и попросил помочь с оплатой. Когда я пришел к председателю Президиума спортклуба «Олимп» уважаемому мною Геннадию Николаевичу Старостину, тот с огорчением сказал: «Что же ты в партком сразу пошел. Для Михаила Ботвинника мы бы нашли деньги». А. Михальченков позаботился также, чтобы для поездки был выделен микроавтобус. Начальник отдела эстетики Лев Андреевич Ракчеев и художник Леонард Львович Аказеев разработали красочный пригласительный билет. Члены СМУС распространили по подразделениям «Истока» и в городе пригласительные билеты. Сотрудники ДК «Исток» во главе с директором Иваном Андреевичем Гусевым с любовью подготовили Дворец культуры к приезду почетного гостя. На сцене установили большую демонстрационную шахматную доску, которую раздобыл руководитель шахматной секцией спортклуба «Олимп» Лев Николаевич Уткин. Мне тогда казалось, что весь город жил в предвкушении приезда великого мастера.
23 ноября 1981 года я в назначенный час подъехал к высотному дому на Фрунзенской набережной и поднялся на 8 – ой этаж. Дверь открыл Михаил Моисеевич. Я впервые вживую увидел выдающегося шахматиста, о котором с детства читал многочисленные статьи в газетах и журналах. В советское время М. Ботвинник был настоящим флагманом отечественной шахматной школы. Он выделялся не только своей игрой. Пока он был на шахматном олимпе, чемпионами мира по шахматам стали еще три советских шахматиста. Могу ошибиться, но по – моему это были Михаил Таль, Тигран Петросян и Василий Смыслов. Дело в том, что М. Ботвинник сначала проигрывал матч за мировую корону, а через год брал у своего бывшего соперника реванш. Вместе с нами во Фрязино поехал и президент шахматной федерации Москвы. Во время поездки они обсуждали свои дела и мне лишь несколько раз удалось их прервать и задать интересующие меня вопросы.
Большой зал Дворца культуры был практически полон. По настоянию Михаила Моисеевича на сцене мы были втроем. Я брал из заготовленного заранее ящика письменные вопросы от присутствующих в зале, затем мы с президентом федерации сначала разбирали подчерки и старались понять, что в них написано (не во всех, конечно), затем раскладывали их по группам и зачитывали в микрофон. М. Ботвинник отвечал основательно, часто отвлекаясь от вопроса, рассказывал интересные истории из шахматного мира. Помню, что много вопросов было посвящено шахматному и человеческому противостоянию Анатолия Карпова и уехавшему за границу Виктора Корчного. По – видимому, в то время они сражались за звание чемпиона мира. Несколько вопросов касались научной деятельности Михаила Моисеевича. Он на протяжении многих лет работал в области машинной игры в шахматы. Отвечая на эти вопросы, М. Ботвинник постоянно противопоставлял свою программу и программу выдающегося американского ученого Клода Шеннона, который, в 1949 году, то есть практически сразу после создания универсальных ЭВМ, высказал основные соображения о возможности машинной игры в шахматы. Запомнилось также высказывание Михаила Моисеевича, что ту часть алгоритма шахматной программы, которая связана с позиционной оценкой, он понял, когда редактировал «Учебника шахматной игры» Х.Р. Капабланки. Кубинский шахматист утверждал, что лишь два фактора играют важную роль в шахматах: материал и контроль полей.
Встреча, как и предполагалась, продлилась 4 часа. За это время М. Ботвинник ответил на все вопросы, показал несколько увлекательных и важных в спортивном отношении комбинаций на демонстрационной доске. Интересный репортаж об этой встрече написал внештатный корреспондент газеты «За коммунизм» Л. Уткин.
Расставаясь, Михаил Моисеевич, по моей просьбе, написал автограф на первом листе заранее припасенной мной книги: «Молодым ученым – членам СМУС с добрыми пожеланиями. 23.11.81.» и расписался.
30 лет я храню эту книгу, как одну из самых ценных реликвий.
(2011 г.)