С большим интересом отношусь к воспоминаниям современников. Однажды мне принесли рукопись, где Анна Алексеевна Силина рассказывала о своем детстве и юности. Раскрыв ее, я не отрываясь, прочитал интереснейшую повесть о судьбе девушки, жизнь которой не раз висела на волоске. Воспоминания были изложены на 25 машинописных листах. К сожалению опубликовать их в полном объеме нет возможности. Поэтому настоящую статью о А.А. Силиной, почти 40 лет проработавшей в ГНПП «Исток», сопровождаю лишь выдержками из этой рукописи, но и они, на мой взгляд, вносят в жизнеописание неизгладимый колорит.
Анна Ляпунова родилась в 1924 году в д. Овсянниково, Тульской губернии, в крестьянской семье.
«До вступления в колхоз (в 1930 г.) в нашем хозяйстве было 4 лошади, 2 коровы, 20 овец, свинья с поросятами, кабан, куры, гуси, утки. Во дворе было 50 голубей и столько же кроликов. Я очень любила кулеш из голубинного мяса. Кроме обычных культур сеяли коноплю, из которой делали масло, пеньку и холсты. Дедушка умел выделывать шкурки, из ко-торых шил детям шубки и обувь. Я часто жила в Тармасове у бабушки. Как и у нас у нее была корова и всякая живность. Зимой корову и других животных кормили дома, ибо пища на морозе леденела. Доили корову тоже в избе. Кормили ее из лохани, в которой взрослые принимали баню. Помню чудесный запах молока при дойке. В избе зимой было тепло, так что когда открывалась дверь, шел пар. Лечила бабушка меня сама. Когда я заболевала, она брала меня за ноги, держала вниз головой и произносила какие-то заклинания...
После 10 лет я сама ходила из дома в Тармасово и обратно. Однажды, когда я шла от бабушки, со мной произошел такой случай. Спускаясь в овраг, я увидела, что внизу с двух сторон дороги сидят два матерых волка. Вспомнив наказ бабушки, что от волков нельзя убегать, я взяла хворостину и прошла мимо волков, как сквозь строй. Страх пришел потом, когда я миновала овраг. Оглянулась, волков не видно - и припустила бежать. Добралась до дома ни жива, ни мертва. С тех пор меня одну к бабушке не отпускали...
В течение трех лет перед коллективизацией в деревне была коммуна. Родители вступили в нее добровольно и охотно, т.к. было легче обрабатывать землю. В коммуну были сданы две лошади, корова, половина овец. Объединились в коммуну семей 30. Питались все сообща и бесплатно. В общей столовой готовили очень вкусные борщи и компоты. В 1930 г. коммуну разогнали и стали организовывать колхоз. В создании коммуны и колхоза родители были одни из первых...
В голодный 1934 г. мы с дедушкой ездили в Москву на промыслы. Стояли много раз в очереди на Дорогомиловском рынке за хлебом. Сушили сухари. Особенно меня поразил на рынке черный предмет, висевший на столбе. Он говорил и пел. Я не могла понять, кто же и как туда залез и как он так громко может оттуда говорить и петь. Насушили мы два мешка сухарей: один - из черного хлеба, другой из белого. То - то было радости дома...»
В 1939 году Анна с отличием окончила семилетку и поступила в хими-ко - механический техникум г. Сталиногорска (ныне г. Новомосковск). Жили девушки в общежитии, а на каникулы приезжали домой.
«В конце зимних каникул с нами произошло ЧП. Мы с Марией возвращались в техникум из деревни. У нас было по деревянному чемоданчику. Мы доехали до Маклеца и должны были пересесть на рабочий поезд, идущий в Сталиногорск. На нашем пути стояло несколько товарных составов, которые надо было далеко обходить. Мы решили сократить путь и пролезть под вагонами. Когда пролезали под последним составом, поезд тронулся. От испуга мы припали к земле и лежали, не шелохнувшись. Поезд прошел над нами, не задев ни нас, ни наши чемоданчики. Несколько минут мы приходили в себя, затем вскочили и побежали на поезд...
В конце учебного года мы увлеклись спиритизмом. Однажды к нам в общежитие пришла подруга, жившая в городе, и предложила устроить сеанс. Мы тщательно вымыли и высушили руки и блюдце, сели вокруг него и в течение двух часов держали пальцы обоих рук в двух сантиметрах от блюдца. Наконец блюдце начало ползти, а затем и вертеться по кругу. Мы вызвали дух Тараса Шевченко. Он согласился отвечать на наши вопросы. Правильно назвал наши имена. Сообщил инициалы наших сужденных. Мне предсказал «Р.А.С.» Сказал, что скоро будет война. После этого сеанса у Шуры было нервное расстройство. У нее тряслись руки...
22 июня 1941 г. началась война. На следующий же день мы побежали на станцию смотреть, как отправляют в армию новобранцев. Было много народа. Жены, любимые, родня и друзья прощались с отъезжающими. Когда поезд тронулся в сторону г. Донского, женщины со слезами и причитаниями бежали за составом, пока поезд не набрал скорость. Эти минуты забыть нельзя. В тот же день нас собрали в техникуме. Сказали, что отныне мы считаемся мобилизованными на трудовой фронт. Весь июль мы проходили производственное обучение и стажировку, а в августе я вместе со многими друзьями попала работать на завод Д-100. Делали на этом заводе все, что необходимо для заливки бомб и снарядов: взрывчатые и отравляющие вещества, включая иприт, запах которого все время стоял над территорией завода. Работала на заводе одна зеленая молодежь: ученики ремесленных училищ, ФЗО, техникумов и вузов. Я с подругами работала в цеху, где изготавливали этилен из спирта. Этим спиртом, разбавленным в теплой воде, мы мыли голову и ноги, стирали тряпочки. Каждое утро нам привозили по бидону молока и мы пили его вдоволь. Раз в день давали бесплатный сытный обед. Однажды, в конце августа, на заводе произошла утечка иприта. Чесноком на заводе пахло всегда, так что отравление прошло незаметно. Я почувствовала отравление часа в 2 ночи: начался страшный насморк и чих. К утру глаза мои налились кровью, была резь. Шура повезла меня в заводскую поликлинику. Там уже было много народу. Кто сидел, кто лежал, а некоторые тут же умирали. Мне срочно промыли глаза и желудок. Сказали, что если пищеварение наладится, то буду спасена. Пищеварение наладилось, но на глазах росла катаракта. На счастье врач-окулист оказалась сестрой моей подруги. Дома она за три дня меня вылечила и через неделю после отравления я с воспаленными глазами уже вышла на работу.
В другой раз, в сентябре, в корпусе цеха, где что-то делали по новой технологии, произошел сильный взрыв. Корпус целиком оторвался от фундамента и встал на место. Внутри все рухнуло. Я в это время со своей сменщицей шла на работу. Нас оглушило так, что слышать мы стали только на следующий день. Сзади нас взрывной волной убило мужчину. Мимо взорвавшегося цеха в ночную смену ходить было страшно. Казалось, что там раздается плач».
Вскоре началась эвакуация завода, а Анне со своими деревенскими по-другами, как несовершеннолетним, удалось уволиться с завода. До конца войны она жила в деревне.
Анна Алексеевна Силина часть 1
Вторник, 23 Октябрь 2012 18:25