Работая над статьей о научно – техническом наследии В.С. Лукошкова, я невольно вспоминал некоторые эпизоды, связанные с непродолжительным периодом моего знакомства с Владимиром Сергеевичем.
В конце мая 1972 года я был принят на работу в теоретический отдел в лабораторию А.С. Тагера и стал первым, принятым со стороны, сотрудником лаборатории. У нас не было еще своего помещения. Э.В. Погорелова, Е.И. Голант и я располагались в лаборатории Р.А. Силина.
В первые дни я познакомился со всеми сотрудниками лаборатории. В.С. Лукошков в эти дни отсутствовал, возможно, находился в отпуске.
Примерно через неделю со дня начала моей работы в лабораторию вошел небольшого роста седовласый мужчина. Не здороваясь, он остановился у порога, минуту смотрел на сотрудников, затем сказал «Здравствуйте!» и прошел на свое место за шкафом. На следующий день он вновь постоял минуту у порога, рассматривая сотрудников, но теперь уже прошел по лаборатории и с каждым сотрудником, в том числе и со мной, поздоровался за руку. Так продолжалось ежедневно. В.С. Лукошков то говорил всем «Здравствуйте!», то молча здоровался со всеми за руку. Меня это заинтересовало, я стал делать заметки, пытаясь найти в этом закономерность. Но получался случайный ряд, не связанный ни с определенными днями недели, ни с погодными условиями. Тогда я обратился за разгадкой этого явления к Е.И. Голанту. Евгений Исайевич сказал, что Владимир Сергеевич пользуется оригинальным методом приветствия. Войдя в лабораторию, он пересчитывал число находящихся в ней сотрудников и, если их было больше 7, то говорит всем «Здравствуйте!», в противном случае он с каждым здоровался за руку.
В лаборатории Р.А. Силина в те годы практически каждую неделю проводились научные семинары, отчеты молодых специалистов и аспирантов, выступления приезжих соискателей на кандидатскую или докторскую степени. Владимир Сергеевич садился за первый стол и внимательно выслушивал доклады. На вопрос председательствующего «У кого есть вопросы?» он неизменно говорил «У меня есть три вопросика», причем число вопросов могло быть и больше, но эта фраза была характерной для В.С. Лукошкова. Его первый вопрос был «А что по осям?» Он ставил в неудобное положение докладчика, поскольку на графиках было нарисовано десять кривых, а какие переменные откладывались по осям, докладчик в пылу подготовки забывал поставить. Либо просто не мог объяснить смысла переменных. Вопрос Владимира Сергеевича «А что по осям?» настолько запал в память, что, рассматривая научную работу, я первым делом обращаю внимание, что на рисунках отложено по осям. Лет тридцать назад неожиданно увидел в «Электронике СВЧ» статью уважаемого ученого, доктора наук, в которой у половины рисунков по осям вообще не были отмечены переменные. Думаю, что этому ученому было бы не по себе, если бы ее увидел В.С. Лукошков.
На одном из научных семинаров в лаборатории Р.А. Силина выступал А.С. Тагер с сообщением о теоретически предсказанном учеными США высокоэффективном режиме работы ЛПД, так называемом ключевом режиме. Шуму по поводу этой публикации было много, поскольку заявленный кпд превышал 70 %. Самый, пожалуй, острый вопрос задал В.С. Лукошков: «Александр Семенович, почему этот эффект предсказали американцы, а не Вы?» А.С. Тагер попытался объяснить, что и они был близки к такому предсказанию, но не довели расчеты до конца из – за малых мощностей отечественных ЭВМ. Владимир Сергеевич к Александру Семеновичу относился с глубоким уважением, но ответ его явно не удовлетворил и он пробурчал что – то в адрес американцев.
Стол В.С. Лукошкова располагался за шкафом, рядом стояла немецкая печатная машинка, на которой он много печатал, и стул для посетителей, который, казалось, никогда не пустовал. Наиболее частым посетителем был В.Ф. Коваленко. Они беседовали подолгу, часто спорили. Подолгу Владимир Сергеевич разговаривал и с В.С. Морозовым.
Вечерами, когда в лаборатории оставалось немного сотрудников, Владимир Сергеевич иногда подзывал меня к доске и рассказывал о пеших походах по окрестным местам, которые он совершил накануне со своими внуками. Рассказывая, он рисовал на доске маршрут с описанием местности, речек, лесных массивов, деревушек. В каждом таком рассказе было столько любви к русской природе, что я слушал его рассказ, как песню, с огромным удовольствием.
Через полгода лаборатории А.С. Тагера выделили помещение на третьем этаже и встречи с Владимиром Сергеевичем стали более редкими. Он не пользовался лифтом. Поднимался до третьего этажа по центральной лестнице, затем шел по этажу и уже на пятый этаж поднимался по боковой лестнице. Иногда он заходил к нам, беседовал с Александром Семеновичем или просто отдыхал перед тем, как подняться на два этажа выше.
10 июня 1975 года после рабочего дня мы оставались в лаборатории с С.Б. Порешем. Часов в 7 дверь отворилась, вошел Владимир Сергеевич и попросил разрешения посидеть в лаборатории. Чего - то особенного в его действиях не было. Поэтому мы не придали особого значения его визиту. Он сел за стол с телефоном, стоящим за моей спиной. Открыл свою записную книжку и начал ее перелистовать. В какой – то момент Владимир Сергеевич начал что – то нашептывать или даже напевать. Я обернулся. Мне показалось, что он стал бледнее обычного и спросил, не нужна ли ему помощь. Он отрицательно покачал головой. Просидев еще минут пять, Владимир Сергеевич тихонько поднялся и вышел. А еще через пять минут в нашу лабораторию позвонили и сообщили ужасное известие…