В начале 20-х годов прошлого столетия ученые мира внимательно следили за полемикой в научных журналах, развернувшейся между советским ученым и Альбертом Эйнштейном. В конце концов, крупнейший физик столетия, автор общей теории относительности, вынужден был открыто признать свою неправоту. «В предыдущей заметке я подверг критике работу «О кривизне пространства». Однако моя критика основывалась на ошибке в вычислениях», - писал он. К слову сказать, личной встречи между ними так и не произошло.
Ученым, к публикации которого были отнесены слова авторитетнейшего А. Эйнштейна, был Александр Александрович Фридман, личность в российской науке весьма незаурядная. Математик, механик, астрофизик, гидродинамик, метеоролог, аэронавт, военный статистик. Из этого не исчерпывающего списка трудно выделить ту область науки, в которой он сделал более, чем в другой. Он умер от брюшного тифа в 1925 году, а в 1931 году ему посмертно была присуждена Ленинская премия «за выдающиеся научные работы». Мировая же слава к нему пришла еще позднее…
А. Фридман родился 16 июня 1888 года. Судьба подарила ему богатейшую родословную. Дед, Александр Фридман, был лекарским помощником Придворного медицинского округа. Отец, тоже Александр, - выпускник Петербургской балетной школы. Позднее он закончил консерваторию по классу Н. Римского – Корсакова, написал музыку к нескольким балетам, поставленным на сценах театров страны, долгое время работал капельмейстером лейб – гвардии Преображенского полка. Мать родилась в семье известного русского композитора и дирижера, профессора Петербургской консерватории Игнатия Каспаровича Воячек. Закончила консерваторию по классу рояля. Ее брат В. Воячек – основоположник советской отоларингологии, генерал – лейтенант медицинской службы, академик.
В 1897 году Александр Фридман поступил во 2 - ую Санкъ – петербургскую гимназию. Здесь он подружился с Яковом Тамаркиным. Еще будучи в стенах гимназии, друзья написали статью о числах Бернулли, которая была опубликована в 1906 году в авторитетном математическом журнале, главным редактором которого был великий Д. Гильберт. Заметим, что помимо математики оба гимназиста рано включились и в политическую жизнь России. Они были избраны членами ЦК социал – демократической организации средних школ Петербурга. На квартире приближенного ко Двору деда Александр хранил революционные прокламации. Дружба и плодотворное сотрудничество между ними сохранялись вплоть до кончины А. Фельдмана. В 1925 году Я. Тамаркин эмигрировал в США и стал там ведущим математиком, членом Американской Академии наук и искусств.
В год поступления А. Фридмана на физико – математический факультет Петербургского университета профессором университета стал выдающийся русский математик В. Стеклов, именем которого в настоящее время назван Математический институт в Москве. Помимо математических трактатов перу Владимира Андреевича принадлежат яркие книги о М. Ломоносове и Г. Галилее, содержательные очерки о поездках в США, уникальные в историческом плане ежедневные дневниковые записи о жизни Академии наук и университета. В. Стеклов сыграл огромную роль в становлении молодого математика. Он ввел его в состав Издательской комиссии физико – математического факультета, которая готовила к изданию лекции университетских профессоров. А. Фридман подготовил к изданию пять книг по различным разделам математики: дифференциальному и интегральному исчислению, высшей алгебре, теории чисел, уравнениям с частными производными. Опубликовал содержательный отзыв на книгу норвежского математика Н. Х. Абеля. Среди оригинальных его работ студенческого периода отметим статью «К теории аэроплана».
В первые годы его аспирантуры (научный руководитель – В. Стеклов) выходит в свет статья «К вопросу о колебательном разряде конденсатора», написанная А. Фридманом совместно с однокурсником В. Смирновым. В советское время Владимир Иванович Смирнов стал крупнейшим математиком страны, академиком, Героем Социалистического Труда, автором пятитомного курса высшей математики. Последующие аспирантские годы А. Фридмана связаны с работами по гидродинамике (упрощение доказательства теоремы Н. Жуковского), технической механике (сложный прогиб балки при переменной нагрузке), методам приближенных исчислений и чистой математике (специальные случаи решения уравнения Лапласа). В это же время он активно посещает кружок новой теоретической физики, организованный приехавшим из Германии П. Эренфестом. Кроме того, он начинает преподавать в Горном институте, а затем и в Институте инженеров путей сообщения.
В этот период творческий интерес Александра Александровича начинает существенно меняться в сторону физики атмосферы, гидро – и аэродинимики. Возможно, этому способствовало то обстоятельство, что он начинает работать в Главной геофизической обсерватории, которую возглавлял академик Б. Голицын. А. Фридман совершает полеты на дирижаблях, запускает шары – зонды, изучает полеты воздушных змеев. Академик командирует его в Лейпциг, откуда ученый возвращается полным новых идей в самый канун Первой мировой войны.
Но неожиданное решение А. Фридмана ошеломляет его учителей и друзей. Он сообщает В. Стеклову, что идет на войну в авиационную роту. «Моя цель, - написал он позднее (в 1925 г.) в своей автобиографии – ввести аэрологические наблюдения в авиационную практику и, тем самым, оказать посильную помощь авиации». Три года продолжалась военная одиссея А. Фридмана. Он проявил себя человеком храбрым, преданным России и российской науке, которой продолжал заниматься в перерывах между боями. Великий князь Александр Михайлович командировал его для ведения воздушной разведки в различные части. Магистрант Петербургского университета оказался отважным летчиком. Он был награжден двумя Георгиевскими крестами и Георгиевским почетным оружием. На фронте А. Фридман разработал методику прицельного бомбометания, составил соответствующие таблицы, использование которых резко повышало вероятность попадания бомбы в цель. Немецкий профессор – метролог Г. Фиккер, воевавший на стороне противника, позднее вспоминал, что, наблюдая за поражением целей, солдаты говорили: «Сегодня летает Фридман».