Герой нашего материала — священник Анатолий Чистов, настоятель Спасского храма с. Петровское Щелковского района. Путь выпускника МФТИ к священству заслуживает внимания ввиду того, что молодость батюшки проходила в абсолютно иной плоскости – сатанизм, noise, диссидентство на физтехе... Его рассказ о том, как непредсказуема жизнь, предлагается вашему вниманию.
- о. Анатолий, то, что я о Вас слышал, кажется трудно совместимым: тяжелый метал, учеба в физическом вузе и священство. Как это возможно?
- Пожалуй, самое удивительное как раз в том, что эти вещи в моей жизни были тесно связаны друг с другом, поскольку всё это — разные проявления одной и той же жажды познать истину.
- Ну, с физикой это еще можно понять, а тяжелая музыка? Как она приближает к истине?
- Сейчас бы я с этим, конечно, не согласился, но в молодости мне казалось, что это так. Думаю, стоит начать с того, что я не всегда был христианином. Семья у меня абсолютно нерелигиозная, родители до сих пор не крестились. Правда, Пасху праздновали всегда, но без осмысления этого события, просто ели кулич и яйца красили. Отец у меня был всегда философски настроен, я видимо от него получил потребность понять смысл существования человека. Помнится, лет в 10 я решил провести эксперимент и выяснить, есть Бог или нет. У меня заболел попугайчик, и я молился: «Господи, если ты есть, сделай так, чтобы он выздоровел». Попугайчик умер, а я выяснил для себя, что Бога нет. Вот так легко люди порой решают столь серьезные вопросы. С этого момента начался мой тяжелый путь к вере. Крестился я в 18 лет. Этот момент я практически не помню. Стерся из памяти. Если бы священник со мной тогда поговорил хоть немного, наверное, это бы на меня повлияло. Поэтому я сейчас убежден в том, что огласительные беседы перед крещением абсолютно необходимы.
- Почему же Вы тогда решили креститься?
- Как ни странно, именно из-за увлечения тяжелой музыкой. Дело в том, что музыка никогда не была для меня ценностью самой по себе, меня всегда интересовала та философия, которая стоит за этой музыкой. Поэтому я никогда не любил попсу — там нет никакой философии. Думаю, вы знаете, какая философия стоит за металлом — это сатанизм. Есть, конечно, много людей, которым хочется просто «поколбаситься под тяжеляк», а философия их не очень интересует, но, тем не менее, она есть. И я действительно тогда увлекся этой философией войны против Бога.
- Это была обида за попугайчика?
- Наверное, попугайчик — это всё-таки мелочь, но я действительно замечал, что в большинстве случаев за богоборчеством (будь то атеизм или сатанизм) стоит именно обида на Бога.
- Так Вы всерьёз были сатанистом?
- Всерьёз… Боюсь, самое печальное как раз то, что большинство из тех, кто называет себя сатанистами, воспринимают это просто как некую игру. Мне искренне жаль этих людей. Но я в какой-то момент начал чувствовать, что это не просто игра. За этим стоит вполне реальная злая сила. Захотелось защиты. Я слышал, что при крещении Господь защищает от злых сил, поэтому и крестился, но христианином, по сути, не стал.
- А что же тогда произошло с Вашими музыкальными увлечениями?
- Увлечение металлом у меня не было долгим. Сейчас я люблю говорить, что пока я не вошел в Церковь, я заглядывал в очень многие двери, но никуда надолго не заходил. Когда я окончил школу, металл был для меня уже пройденным этапом, меня теперь больше интересовала авангардная музыка, что опять было связано с интересом к философии. Я искал истоки, которые влияли на композиторов, создававших свои творения. Чем более странной была музыка, тем больше она мне нравилась. Не многие, наверное, знают о существовании такого музыкального жанра как noise, т.е. шум. Собственно, музыка вполне соответствует этому названию. Если ты не философ, слушать такое ты никогда не станешь.
- Среди студентов-физиков у Вас были единомышленники?
- Практически нет. Мой образ мысли на физтехе был неким диссидентством. Там очень много студентов, которые искренне убеждены, что «только в физике соль, остальное всё ноль». Когда я поступал в институт, то отчасти тоже так считал, но уже с первого курса я всё больше разочаровывался в науке. Со временем я стал понимать, что окончательного и самого важного знания наука не дает. Истина остается где-то в стороне. Наука — это только гипотезы, ни один ученый и не станет всерьёз утверждать, что знает истину. Мне же хотелось чего-то другого, я чувствовал, что где-то есть более глубокие, истинные знания о бытии. Хотелось иного способа существования, иной логики, но наука ее не предлагала. Наша логика очень ограничена. Хотелось в интеллектуальном плане выйти за рамки обыденности.
- К чему же привели эти поиски?
- На фоне музыкальных увлечений я познакомился с людьми оккультного направления. Я заметил потом, что для многих людей научного склада мышления приход к вере идет через оккультизм. Переломным моментом для меня было прочтение книги Рене Генона «Кризис современного мира». Как и большинство оккультистов, он считал, что все религии хороши. Генон попеременно был и католиком, и индуистом, и мусульманином.
Так или иначе, в книге была важная идея — если человек и может познать истину, то только из откровения, ибо человечество, как показывает развитие цивилизации, само к истине не идет. То есть, я тогда понял, что истину надо искать в религии. Хотя и не было уверенности в том, что я здесь найду ответ, но появилась надежда.
Второе, на что Генон указал — это идея традиционализма: истина открыто передается из поколения в поколение, ее надо искать в традиции. До этого мне казалось, что традиция — это некий пережиток прошлого, далекий от реальности.
Появилась задача изучить разные религиозные традиции. Как любой современный человек, я обратился к восточным учениям. Ибо у нас есть почему-то такой стереотип, ответы мы ищем где-то заграницей, в загадочных странах. Ко мне попал архив оккультной литературы. Кто-то дал давно, он лежал и ждал. Теперь я начал его читать. Но в архиве почему-то была одна книга о. Андрея Кураева, в противовес всем остальным книгам. Странно, что она там была. Называлась «Сатанизм для интеллигенции». Я прочитал главу «Буддизм и христианство». Это было для меня открытием. Ибо ранее для меня Православная Церковь была очень узко воспринимаема — это патриарх на ТВ, который время от времени с кем-то встречается, и какие-то люди из прошлого в рясах, которые нас чему-то учат, но сами ничего не понимают. Но оказалось, что православие и Церковь — намного шире. Изменилась перспектива поиска, я сделал себе заметку, что стоит изучить и православие. Я стал интересоваться православной традицией, хотя изначально она меня не очень привлекала.
- Это привело Вас к вере?
- Нет, что Вы! К вере человека может привести только чудо. И это чудо произошло.
Как-то раз я болел, лежал дома и от нечего делать решил почитать Новый Завет. Он лежал на полке, его дали какие-то сектанты. Многих, кто читает эту книгу, поражают какие-то фразы. Меня тоже одна фраза поразила. Та, что была написана на обложке.
«Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа»
Меня поразило, что Христос — это Господь. В оккультной литературе Его называли просто пророком, и я к этому привык, но тут мне вдруг стало ясно, что всё это неправда, а истина — здесь.
После прочтения Нового завета я стал молиться, теперь уже по-настоящему, а не так как было с попугайчиком. Я понял, что эксперименты с Богом — это вещь недопустимая.
После прочтения Евангелия я двинулся в сторону православия. Стал читать литературу. Пошел на исповедь. Первый раз было очень страшно, мало что смог из себя выдавить, а список грехов, написанный на листке, даже забыл вытащить из кармана.
После 2-ой исповеди, которая была более обстоятельной, сердце ожило. Там началась жизнь. Внутренний мир перестал быть абстракцией. Я его ясно ощутил. Это было на 4 курсе МФТИ. Стал снова относиться к учебе серьезно, ибо и наука приобрела для меня смысл. Религия дала ей этот смысл. 5 курс окончил на «отлично». Практически сразу стал алтарником в Троицком Соборе г. Щелково. Ведь, с самого начала, как открылась истина, я понял, что не могу просто продолжать жить как прежде — я должен служить этой истине. Прослужив алтарником около 5 лет, был рукоположен в священники. Преподаю в Свято-Тихоновском православном гуманитарном университете курс «Религия и наука».
Еще до чтения Евангелия я случайно при переезде в общаге нашел икону ап. Павла. Когда прочитал в Деяниях апостолов про Павла, как он гнал христиан, а потом, услышав голос Христа, стал апостолом, понял, что это про меня и что икона найдена не случайно.