Тимофей Фрязинский. «Собственник партизанов целомудрия». Глава 29
Воскресенье, 31 Март 2013 23:19

29.

Уже через день после своего убытия в отпуск Олег Тобанов, облаченный в телогрейку, стоял в подвале одного из корпусов Соловецкого монастыря перед поддоном, заваленным разнокалиберной картошкой.

- Гнилую - в одно ведро, среднюю – в другое, крупную - в третье,- проинструктировал его облаченный в подрясник 70-ти летний монах Владимир Андреевич.

Все овощехранилище было разбито на сектора, плотно укомплектованные коробками с продуктовым сырьем для кухни. Под потолком горела голая лампочка, висящая на проводе. Электричество для монастыря вырабатывалось дизельным аккумулятором от подводной лодки. В свете лампочки бородатое лицо старика, на фоне подвальных стен, казалось чем-то сказочным.

Владимир Андреевич был первый монах, в компании которого Тобанов провел достаточно долгое время - три часа. Еще два дня назад он, в выглаженной сорочке, сидел в офисе на очередном совещании по вопросам оптимизации производственного персонала услуги клининга и наблюдал, как менеджеры и директора не на жизнь, а на смерть рубились на счет того, сколько квадратных метров может убрать один уборщик за час. Топ-директора, выражая интересы присутствующего тут же владельца бизнеса, говорили одну цифру, руководители производства не соглашались и называли другой показатель.

Уборщики и не представляли то, какие баталии идут за их головы и часы жизни.

В монастыре труд был избавлен от такой жесткой регламентации, но зато все послушники твердо знали, что несут самую важную в жизни ответственность.

- Любую работу, которую мы здесь выполняем, надо делать как для Бога,- это были первые слова, которые монах сказал Тобанову в полутемном помещении овощехранилища.- Он оценивает мотивацию наших дел, от Него не скрыта ни одна мысль, которая сопровождает каждый наш поступок.

Такое понимание психологии труда для акционера производственного холдинга было новым. Глаза старика были чисты, ему не надо было ничего, кроме того, чтобы год за годом перебирать здесь овощи и следить за сохранностью своего сердца от дурных помыслов. Олег Валентинович не смог долго выдержать этого взгляда и отвел свои глаза в сторону, потом вернул их обратно, но Владимир Андреевич уже ушел в работу. Вокруг валялись пластиковые белые и матерчатые серые мешки.

Когда-то, еще несколько лет назад, слововыражение «Пришел к Богу» вызывали у акционера усмешку, как это часто бывает у тех людей, которые стремятся обесточить ею все то, чего не понимают.

Про Владимира Андреевича владельцу холдинга «ТермосСуп» другие трудники уже успели рассказать, что он приехал в Соловецкий монастырь на две недели и задержался здесь на 10 лет.

Сейчас в подвале Тобанову захотелось продолжить разговор и разузнать про монастырь что-нибудь интересное.

-А сколько здесь монахов живет?– спросил он и получил в ответ недоуменное выражение лица.

- Сколько здесь живу,- ответил монах,- такая мысль мне ни разу в голову не приходила. Зачем мне это знать то? Для спасения души эта информация никакой роли не играет, значит, нам знать этого не должно. Мешать только будет. Тебе то какой интерес?

Лобавнов сразу и четко осознал свой интерес и прямо дал ответ, не пытаясь лукавить, что было тяжело - но рядом не было ни подчиненных, ни партнеров, ни курортно-обслуживающего персонала - и он мог себе это позволить. Он даже хотел себе позволить пожить абсолютно честно.

- Из праздного любопытства,- ответил он.

- Вот то-то и оно. Если хочешь, можешь посчитать за трапезой.

Все время своего прибывания на Соловецких островах Тобанов трапезничал за одним столом с 30 монахами, послушниками и трудниками. На завтрак ходили не многие. Обед и ужин начинался и заканчивался совместной молитвой, и собственник крупного бизнеса с первого же раза ощутил на сердце в эти минуты какую-то невообразимую и стойкую радость, которая удерживалась в монастыре большую часть отпуска – и на послушаниях, и на трапезах, и особенно в храме во время многочасовых служб. Нельзя сказать, что эта радость была для него незнакомой, последние три-четыре месяца он уже ощущал ее, однако только здесь отчетливо понял, что радость подобная приходила в моменты ухаживания за девушкой Машей Волковой, его знакомой.

Тобанов был разведен, воспитывал трех детей, и, как это говорится, периодически срывался в активный поиск второй половины – чтобы душу радовала.

В миру эта радость была кратковременна и очень часто качели внутреннего духовного мира улетали в противоположную сторону – на душе устанавливалось что-то тягостное и мучительное. Своими соображениями он поделился с Владимиром Андреевичем.

- Это борьба духовного и земного. Она неизбежна внутри каждого человека,- ответил тот,- с этим надо просто смириться и жить. Небесное стараться сохранить. Земное притяжение и связанные с ним мучения терпеть, не пытаясь от них увернуться или забыться. Самое главное, что эта земная тягость душеполезна и спасительна – она сразу же подталкивает человека к тому, чтобы мыслями и сердцем обратиться к Богу за помощью, молить его, стремиться к Нему. Эти качели характерны особенно для тех людей, в которых Бог разбудил духовные начала, в которых совесть получила вторую жизнь. У тех, кто живет сугубо материей, этой борьбы нет, нет этих противоречий внутренних, они уверенно идут не в том направлении, абсолютно не зная сей радости.

Тобанов понял, что ему все время нравились девушки и женщины как раз именно обладающие таким зачатком духовности, но ввиду их противоречивости, ему не хватало терпения ухаживать за ними, и он быстро рвал отношения, находил нового человека с подобным строем души, а потом опять рвал. Про девушек сейчас он решил умолчать, но отпускать Владимира Андреевича без еще одного вопроса не стал:

- А у монахов тогда как?

- У монахов, вроде как, должно быть меньше земной тягости на душе, а больше радости.

- И у вас?

- Наверное, я не знаю, спроси у настоятеля, я простой монах…

Монастырь – это такое место, где люди из века в век огораживаются стеной от мира и договариваются жить по правде и совести. И если в миру лукавство – это норма, а человек, использующий хитрость, пытающийся за счет окружающих обрести выгоду, на общем фоне не заметен – и со стороны, и для самого себя, то в монастыре самые маленькие уловки, обманы в момент считываются - как самим их источником-производителем, так и окружающими. На фоне правды и совести желание поступать лукаво отпадает очень быстро. Монастырь – как рентгеновский луч, пронизывает все наше нутро и указывает лукавства.

С каждым новым днем Тобанов все больше и больше стал замечать за собой мелкие грехи, облепившие его душу. То после послушания по очистке участка земли от мусора, он не помоет лопату и поставит ее грязной, хотя брал чистой, то плохо подумает о соседе за трапезой, который, не спросив разрешения, сам взял его тарелку и нали две поворежки супа…

«Без разрешения! А, если я три хотел. А он меня проигнорировал, не учел моего мнения»- сразу шепнули Олегу Валентиновичу бесы, нажав на главную кнопку с названием «гордость», методом ущемления его «Я». От лица оного в человеке они имеют возможность вещать согласно своим природным незримым качествам, и в отсутствие этих качеств им удалось убедить почти все человечество.

Мысль эта была чужой Олегу Валентиновичу - бесовское вещание - но она не была остановлена, и разворот ситуации по дьявольской программе свершился на всю катушку. Тобанов в ответ взял тарелку соседа и в шутку налил туда треть половника, поставил перед ним и ехидно ухмыльнулся.

- Прости, брат, не спросил,- ответил опытный в духовной брани сосед.

Акционер сразу постыдился своего посупка и произнес в ответ совсем для себя неожиданное:

- И ты меня прости, брат.

Уже на второй день проживания в монастыре, он назвал незнакомого человека в первый раз братом так искренне, как никогда раньше не говорил никому. В его душе не возникло никаких сомнений по поводу правомочности такого речевого оборота, и Олег Валентинович вспомнил, как несколько недель до приезда сюда, он набирал телефонный номер монастыря и услышал в ответ от дежурного:

- Приезжай, брат.

В монастыре люди - скорее братья, нежели конкуренты. Однако, бесы именно здесь ведут свои самые сильные атаки и пытаются внести смуту именно потому, что знания об их дьявольской природе здесь известны всем - в отличие от мира. Как только возникает ситуация мало-мальского конфликта, непонимания, в монастыре все прекрасно знают – это действия бесов, искушение. Друг друга не винят.

Абсолютно все, до единой, негативные мысли в наши мозги засылают они – бесы.

- Мы не ведаем зла друг о друге,- говорил Тобанову отец Герман, один из тех, кто в начале 90-ых годов ХХ века принял решение посвятить свою жизнь возрождению монастыря, изначально приехав сюда «просто посмотреть»,- все плохое, что рождается в наших головах относительно любого из человеков – от бесов. Бог изгнал падших ангелов на землю и сказал им, что из праха, земли сделает новое создание - человека - со свободной волей, такой же какая была у ангелов - и человек сам по своему возжеланию отвергнет гордость, которую бесы ему будут всевать, и станет жить по воли Божией, по Его заповедям. Став ангелом, человек на небе займет места изгнанников. Посему, цель человека – из земли, за период жизни, стать ангелом... Предательства не существует...,- перешел отец Герман к насущным для акцонера Группы компаний «ТермосСуп» вопросам,- есть вовремя произошедшее указание тебе на то, что пора начать работать над стяжанием милосердия. И благодари Бога за то, что учит. Видимо, ты не туда движешься. Сам же понимаешь, иначе сюда не приехал бы.

- Милосердия? Но как?- возмутился Тобанов.

Это была первая в жизни исповедь генерального директора, он стоял весь мокрый от пота, преодолев только что невообразимое внутреннее нежелание подходить к священнику. Когда шел, решившись на исповедь, от общей кельи для трудников, где он жил, к храму, 100 метров, делал это, противостоя мощному тотальному позыву повернуть назад. 100 метров длились как 100 лет гражданской войны. Ноги шли, все нутро просто выло к нему с требованием остановиться.

«Зачем тебе это!»- слышал Тобанов возмущенный внутренний голос, но понимал, что подчиняться этой настойчивой пропаганде нельзя. Большой бизнес научил его действовать вопреки всему до конца. Он практически вполз в храм на пузе. Встав в очередь к исповеди, услышал в голове отчетливое - «Секта» - но путь, на который он решился, продолжил.

- Понуждая себя молиться за того человека, который как-то обидел, ущемил, подвел, оскорбил,- ответил Герман,- мы обретем милосердие, которое есть главный закон Божий, если научимся делать это от чистого сердца. Пойми, он, другой человек, не виноват, он мог ошибиться, не осознавать, что бесы толкают на обман, параллельно внушая мысль не признавать их существования.

- А мне то, что… Деньги ушли… И доверие…

- Ушли… Но тебе надо месяцами еще все это переживать, варить эту протухшую кашу в голове? Ты же избавиться хочешь от смут внутренних…

Самый мощный вклад в то, чтобы стать ангелом Тобанов совершил в туалете братского корпуса Соловецкого монастыря. На третий день к нему подошел Анатолий, который уже год жил здесь послушником, и сказал, что «Олеженка», как его здесь называли, назначили дежурным по этажу, а это значит, что ему надо убраться в коридоре и помыть унитазы в туалете.

Тобанов не сообщал здесь никому, что является главой крупного российского холдинга. Для администрации монастыря и остальных его жителей он был просто работник офиса из Москвы. Предложение помыть унитаз Олегу Валентиновичу не понравилось, но он понимал, что приехал сюда искать смирения с тем, что ему предлагает жизнь, от кого бы не исходили те или иные возмутительные ситуации, и сделал вид, что с радостью соглашается. Анатолий вызвался рассказать про методы уборки, и они оба ушли в сортир.

- Одевай резиновые перчатки,- при этих словах акционер вспомнил про тысячи своих уборщиков в «ТермосСуп», про стандарты качества и производительность труда,- возьмешь ершик, тот который на полу лежит, окунешь его вот в это химическое средство,- Анатолий показал банку с какой-то белой массой,- и протрешь унитаз….

Инструктор ушел, Тобанов по-военному дал себе команду, что отсупать снова некуда, и одел перчатки. Через силу он начал тереть унитаз, постепенно уверяя себя в том, что и это он делает для Бога. Ершик сразу захотелось бросить на землю. Происходящее стало казаться каким-то безумием, он еле сдерживал себя, чтобы не прекратить, и вдруг в самый последний момент стал ощущать приток такой неописуемой радости - внутренний бунт удивительным образом усмирился - он спокойно помыл унитиз и полы, ему понравилось то ощущение, что воцарилось в душе.

Оно долго сохранялось и возобновлялось на других послушаниях, которые давали ему на разводке утром.

В дальнейшем в монастыре несколько раз ночью уже по собственному желанию он шел в сортир и мыл унитаз снова, молясь, благодаря Бога за прекрсную возможность одержать победу над бесами, над своей городостью, над своей волей и испытывая внутри штиль. Его ничего не раздражало. Он делал все так, как здесь друг друга учили монахи, послушники и трудники.

Про своеволие очень много Олегу Валентиновичу рассказывал как раз Анатолий.

- Я лизингом занимался, мне бизнесмены доверяли оценку своих дел, я находил слабые места, а потом их бизнес под себя поджимал. У мня особняк был в Подмосковье, где я собирался медитировать, читать мантры и искать просветления… Такая это лажа все... Все проблемы человека – это своеволие. Мой духовник в миру сказал, что мне надо в монастырь, я практически из-под венчания ушел из мира. Жить по чужой воле, по воле опытного в духовных вопросах старца – это прекрасно. Жаль, что я понял это только в 44 года.

Помимо уборкаи туалетов, в качестве послушаний владелец Группы компаний «ТермосСуп» по несколько часов в день мешал цемент, вытачивал кирпичи для печи в бане, разливал для продажи по пузырькам святую воду и масло, доставлял дрова, вообщем, выполнял самую черновую работу и был предельно доволен.

- Трудись во славу Божию,- говорили ему практически все.

Ни про кризис, ни про преступления, ни про оптимизацию бизнес процессов, ни про женские обамны, ни про кредитные линии здесь никто ничего не говорил вообще, этих тем как будто не было. 30 монахов своими силами восстанавливали обитель и молились, а все остальное их не волновало.

- А там, в миру, ты разве что-то еще другое делаешь?- как-то сказал Олеженку сосед по келье Леша, который собирался здесь перезимовать на общих работах, а потом устроиться работать капитаном катера, чтобы в туристический сезон доставляет людей с большой земли на остров,- там ведь, в миру, ты тоже ешь, спишь, работаешь, только все это происходит без Бога.

В Соловецком монастыре только в храме молитва шла по 8 часов в день, начиналась в 6 утра, заканчивалась в 10 вечера, с перерывами на сон, труд и молитву в келье. Свободного времени не было. В храм на службы Тобанова стало тянуть практически после первой службы, поразившей его своим глубоким смыслом и связью с его сердцем, богослужение оказалось очень личным.

Он стоял в церкви, вокруг него были только монахи, 10 из них совершали богослужение, 20 стояли на коленях, больше никого, кроме еще нескольких трудников и местных жителей, в храме не было.

В этот момент акционер понял, что служба в храме совершается не для прихожан, забежавших туда из суеты своих жизней, не для пропаганды и агитации, не для промывки чьих-то мозгов. Служба совершается для Бога, который в этот момент улавливает из данной точки Земли сигналы 30 чистых сердец, обращающих к нему свою искреннюю любовь. Такую любовь, которая сподвигла этих людей покинуть мир, чтобы только молиться Богу за остальных людей, любить всех и не иметь ничего материального. Только радость в сердце, которую не покажешь, не измеришь, не сравнишь, не оценишь – лучше или хуже, не наречешь и не назовешь. Все!

- Иконическое сознание,- рассказывал Анатолий,- это когда ты видишь реальный материальный мир отражением или даже проявлением вещей духовных, небесных. Божественная литургия, совершающаяся и здесь, и в любом другом храме – всегда одна и та же – это выражение любви людей к Богу, воспоминание сакральной, священной истории взаимоотношений Бога и человек, запечатленных в Священном Писании и Придании Церкви. Если посмотреь чуть шире, то вся жизнь человека, любого - причем, может быть богослужением. В этом смысле, Византия, чье общество на протяжении многих веков прекрасно осозновало, что вся материальная реальность вокруг них – это отражение и связь с духовным миром, причем, либо божественными, человеколюбивыми силами, либо со злобным бесовским. Третьего не дано. Уйти от этой связи нелья. Либо Бог, либо мамона. Злобное постоянно жаждет поработить каждую душу, а к Богу себя надо понуждать. Ну, так вот, Византия намечалась в некоторый период ее существования, как литургическая империя, где каждый тружненник постоянно участвует в общем спасении. О духовном мире на начальном богословском уровне – это Символ веры, догматы о Троице и Боговоплощении Иисуса Христа, порядок храмовых служб, суть ересей монофизитов и несториан - знало все население. Государство и церковь сообщали людям об этих истинах, вкладывали финансы, издавали постановления. И духовный мир был для них реальностью, так как люди знали о его существовании опытным путем, пробуя поступать по заповедям и доверяя им.

- А китайцы и все другие?

- А, что китайцы? Тебе, Олеженок, зачем об этом думать?! О себе думай! А о китайцах, и всех других нехристианах,которые о Новом Завете ничего не знают в силу исторических особенностй, вот что написано в Послании к римлянам апостала Павла: «когда язычники не имея закона, по природе законное делают, то не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем засвидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую». Понял. Сигналы совести – это глас Божий в человеке, и он же - закон, стандарт, если хочешь его слышать отчетливее, не загразняй душу. Господь тебе в заповедях указал то, как ее сохранять. И дал Церковь, чтобы спасать тех, кто понимает, что сам сохранить ее не в силах. Монастыри – это концентрированные центры радиопередачи между людьми и Богом. Тех, кто тут, Он слышит, и они Его тоже.

Из Соловецкого монастыря сигналы к небу идут практически постоянно с 1528 года, когда два монаха – Савватий и Герман - покинули Белозерскую обитель на континенте и проплыв на лодке по Белому морю, высадились на остров и основали монастырь.

Много веков жизнь населения нашей планеты группировалась вокруг тысяч вот таких точек, где сердца каждого пришедшего наполнялись в период служб любовью и радостью. Ради служб останавливалась работа и всякая другая деятельность, люди стремились в храмы, поля и улицы пустели. Радость, получаемую в храмах, хранили в сердце до следующей службы.

Олегу Тобанову понравилось жить возле храма, и он отметил для себя, что люди очень многое потеряли, заменив церковь телевидением, театром, стадионами, концертами, рестопнами, глереями, интернетом, естественнонаучными знаниями и всем тем, что связано с движением прогресса и развитием цивилизации. Милионеру стало казаться, что за прошешие 40 лет жизни он упускал из вида очень важную сторону человеческого бытия.

- Зерно вера – это дар свыше и тайна,- пояснил ему наместник монастыря отец Порфирий,- из вида ты ничего не упускал. Не в твоих это силах. Но, возможно, уводился бесами.

В монастыре поговривали, что среди духовных чад отца Порфирия были представители федеральной власти.

«Наверняка,- подумал Тобанов,- многие монахи в тайне мечтают, что за советом к ним, на заброшенные в далекое Белое море острова, будут тайно прибывать руководители государства… И ведь так и есть - они едут. И не только они, но и мы, и я. Странная штука - жизнь. Люди рвутся к власти, крошат все на своем пути, вершат судьбы, накапливают богатства, получают славу, чтобы потом ехать к другим людям, которые отказываются от богатства, власти и славы, у которых вообще ничего нет, едут к, по сути, нищим изгоям общества, чтобы просить у них молитвенной помощи о спасении и мудрого совета. Что за круговорот? Что за усмешка?»

- На работе знают, что ты верующий?- спросил у Тобанова брат Феодорит, которого Олеженок встретил на аэродроме, когда прилетел на Соловки.

- Да.

- И как к этому относятся?

Это Олега Валентиновича никогда не интересовало. Тобанов задумался и ответил то, что ему говорила бывшая жена, с которой он периодически поддерживал отношения:

- Считают, что это от слабости и жизненных неудач.

- Это верно. С мирской стороны все так и есть.

Брат Феодорит прибыл из монастыря на аэродром встречать художника Геннадия Боброва, который летел на Соловки в одном самолете с акционером «ТермосСуп». Художник оказался практически слепым, все свою жизнь он запечатлевал страдания – инвалидов войн и душевнобольных. Олег Валентинович познакомился со стариком еще в Архангельске, когда рейс самолета задержали на 3 часа.

На организацию для художника поездок в места, где раньше был СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения, монастырь не пошел. Также не нашлось для художника и разрушенных храмов, которые он тоже хотел запечатлеть. Ему позволили нарисовать портерет монаха Зосимы.

- А что ты возмущаешься, что переживаешь? Если в мире идет упадок веры, люди забывают своего Создателя, теряют смысл своей жизни, живут увеличивающимся развратом, жрут друг друга,- философски заметил брат Феодорит на волнующую генерального директора тему приближающегося апокалипсиса,- то так надо Богу, без Его умысла, без Его воли на земле ничего не происходит. Только мы не антихриста ждем в конце времен, а второго пришествия Христа и завершения истории. Церковь ждет Христа, а слуги мамоны – говрят об антихристе, который всего лишь на 3,5 года появится перед Христом, чтобы вводить люд в заблуждение, увлечь их. Уясни разницу! Но сейчас об этом никто не задумывается, все извратили, весь мир ждет антихриста, а про Христа молчат… Он единственный Царь Царей, Владыка мира, который принесет вторым пришествием вечную жизнь в благодати тем, кто жил по совести, но мир Его не ждет, не хочет… Антихриста хотят! Ты только представь…

В Москве художник Геннадий Бобров жил в мастерской в Товарищеском переулке. Это была дореволюционная одноэтажная постройка, слегка обветшавшая, но среди элитных зданий банков смотревшаясь очень удивительно. Ввиду владения дряхлой мастерской в таком месте, художник имел в своих кругах славу полковника КГБ. Бобров убеждал друзей, что это наговоры «лукавых завистников из польских спецслужб». У него был сын от первой жены – Владимир, тот самый финансовый директор «ТермосСуп». «Непутевый»,- по словам отца, несмотря на хороший заработок.

Тобанов так и не узнал фамилию своего попутчика, только имя.

Именно ему, Геннадию Боброву, Василий Ершов должен был передать картины из Цфата с неграми. Они встретились в Товарищеском переулке. Бобров со словами возмущения - «какое лукавство» - сжег картины на глазах у Васи и пояснил, что делает это уже в третий раз: «Этот нехороший человек меня уже достал совсем».

Лукавство незримо сопровождает род людской на протяжении всей его истории.

Иегумен Соловецкого монастыря Филипп, в ХVI веке управлявший монастырем, старался искоренить в монастырских крестьянах вредную праздность, хотел, чтобы с ранних лет всякий был занят и приучен к труду. С этой целью он обложил податью не только тех детей крестьян, которые достигли пятнадцатилетнего возраста, но и тех, которым возраст позволял хоть что-нибудь делать, например, собирать ягоды, что они и вынуждены были осуществлять - пресекая надвигавшуюся распущенность от безделья.

Спустя сотни лет политика иегумена будет оцениваться людьми, как нещадная эксплуатация церковью несовершеннолетних, которые, к тому моменту уже освобожденные от эксплуатации, наконец-то спокойно смогли шататься по улицам, пить вино, курить табак и блудовать.

- Что было в голове у иегумена,- поделился своей мыслью послушник Анатолий на этот счет, когда они вдвоем с Олеженком в бушлатах забрасывали дрова в кузов грузовика и закончили обсуждать то, как у Анатолия в Дубаях угнали автомобиль, это был один из десяти автоугонов в этой стране, совершенных за целый год,- что было в голове у иегумена, когда он издал указ о новых податях, нам ведомо быть не может. В жизни то как бывает… Все переиначивают, переслагают... Специалисты по правдоподобию… Вот смотри… В Москве я работал в офисе на улице Летниковской. Решил узнать, что за человек, в честь которого она названа. И выяснилось очень интересная, показательная и реалистичная картина. Иван Герасимович Летников родился в 1889 году, жил в Москве с 1899 года, работал кожевником на заводе «Поставщик». Простой рабочий…,- Анатолий чуть замолчал так, будто собрался рассказать дальше о мировом открытии,- ставший потом лидером ОПГ. Когда начался развал государственности, «народное движение за власть пролетариата и крестьянства», Летников стал организатором стачки кожевников в сентябре 1917 года, требовал передачи завода в собственность его команды управленцев. Потом создал преступную группировку в Замоскворечье, уже позже получившую название Красной гвардии. Они стали расшатывать основы конституционно-монархического строя, утверждать, что все нынешние владельцы заводов не имеют на них законных прав, что они – паразиты и неэффективно управляют предприятиями. Вообщем, сеял хаос. Слышал что-нибудь о доктрине хаоса?... В октябре 1917 хаос достиг нужного уровня, Иван Герасимович с товарищами захватили штаб московского военного округа на Остоженке, обзавелись достаточным количеством оружия, получили одобрение от нового правительства и вернулись к решению вопроса с заводом «Поставщик». Фабрика АО «Поставщик» занималась кожевенным производством и осуществляла поставки обмундирования для армии с 1914 года. Кстати, стачки, организовываемые Летниковым, существенно мешали снабжать русскую армию во время Первой мировой. По сути, Летников  – это предатель России, враг. В 1917 у фабрики было два акционера - Н.А. Второв и Н.Т. Каштанов. После революции люди Летникова стали запугивать Н.Т. Каштанова, который, опасаясь за свою жизнь, решил, не долго думая, уехать в Париж, где стал членом Учредительного комитета Свято-Сергиевского православного богословского института, скончался 7 апреля 1950 года там же. Н.А. Второв не уехал, предупреждений не испугался, дела были в других предприятиях, и был застрелен неизвестным прямо в своем кабинете в мае 1918 года. То есть бандиты вошли к акционеру,- Тобанов в этот момент рассказа представил на его месте себя,- завода и просто расстреляли его. Новым директором завода «Поставщик» стал лидер замоскворецкой ОПГ, уважаемый человек, пламенный борец за счастье угнетенных масс, Иван Герасимович Летников. Таких историй с переделом собственности в 1917-19 гг. - тысячи. Все похожи одна на другую. Некий стандарт русской истории формирования новых элит, самые крепкие, крутые ОПГ объеденились в ЧК, позже ставшей ФСБ, и стали унифицировать и устанавливать на территории, охваченной хаосом, новый жесткий порядок, прививать людям новые жизненные ценности. «Великая социалистическая революция» во главе с вождем мирового пролетариата В.И. Ульяновым-Лениным свершилась и принесла «русскому народу освобождение от самодержавного гнета и религиозного деспотизма»… Обрати внимание – бежавший в Париж коммерс учередил богословский институт, а в Уголовный Кодекс СССР 1926 года было введено такое юридическое определение, как «использование религиозных предрассудков масс с целью свержения рабоче-крестьянской власти и с мерой социальной защиты - от трех лет до расстрела». Вот он – водораздел!- употребил Анатолий не совсем уместный поо мнению Тобанова, термин,- Разговаривать о Боге в СССР вскоре после революции было запрещено под страхом смертной казни, которая являлась мерой социальной защиты… А вот цитатка из резолюций и постановлений Х съезда РКП(б), от 1921 года, я их наизусть помню. «Одной из существенных задач Главполитпросвета является широкая постановка, руководство и содействие в деле антирелигиозной агитации и пропаганды среди широких масс трудящихся. Для этой цели Главполитпросвет должен, между прочим, сделать доступными самым широким массам естественноисторические знания, путем издания журналов, книг, учебников, постановки систематических циклов лекций и использования для распространения этих знаний всех способов современной техники (фото, кино и т. д.)». ХII съезд РКП(б), от 1923 года – «Необходимо создать специальный фонд массовой крестьянской дешевой литературы. Нужно дать в простой советской книжке ответ на те вопросы, на которые обычно до сих пор крестьянину дает ответ религия». ХIII съезд РКП(б), от 1924 года – «Необходимо решительно ликвидировать какие бы то ни было попытки борьбы с религиозными предрассудками мерами административными, вроде закрытия церквей, мечетей, синагог, молитвенных домов, костелов и т. п. Антирелигиозная пропаганда в деревне должна носить характер исключительно материалистического объяснения явлений природы и общественной жизни, с которыми сталкивается крестьянин. Разъяснение происхождения града, дождя, грозы, засухи, появления вредителей, свойств почвы, действия удобрения и т. п. является наилучшим видом антирелигиозной пропаганды. Центром такой пропаганды нужно сделать школы и избу-читальню под руководством парторганизаций. Особо внимательно необходимо следить за тем, чтобы не оскорблять религиозного чувства верующего, победа над которым может быть достигнута только очень длительной, на годы и десятки лет рассчитанной работой просвещения». Из постановлеия серетаря ЦК КПСС Н. Хрущева, от 1954 года – «ЦК КПСС считает, что положительные результаты в воспитательной работе, направленной на преодоление религиозных пережитков, могут быть достигнуты лишь при условии дальнейшего подъема всей нашей культурно-просветительной работы среди трудящихся, значительного улучшения деятельности дворцов культуры, клубов, библиотек, читален, лекториев, парков культуры и отдыха и других культурно-просветительных учреждений. Поэтому задача партийных, государственных и общественных организаций состоит в том, чтобы коренным образом улучшить культурно-просветительную работу среди населения и тем самым добиться дальнейшего повышения культурного уровня трудящихся».

- А что поделать? В этом история. Кто платит, тот и заказывает музыку,- скептически произнес Тобанов, вспоминая прочитанную года два назад убедительную лекцию от компании «Unilever» о вреде натурального картофеля,- к тому же, люди верят в свои истины. Это их правда. У каждого она – своя. У католиков своя, у индусов – своя, у коммунистов своя. Разве нет?

- Ты еще не понял, брат Олег?... Правда есть только одна – Божия. Все то, что есть внутри у падшего человека в тот или иной момент, период его жизни – это не есть правда. Если человек что-то там сам в себе думает – это не значит, что его измышления – правда. Фотография греха – это не есть правда. Даже если с пеной у рта кричать: «Ведь я так думаю, ведь так и было!»… Ты причащался уже?  Вкусил Тело и Кровь Христа? Эту частичку Бога, этот источник жизни. Через боговополощение Иисуса Христа, свершившегося 2 000 лет назад и свершающегося с тех пор на каждой литургии в каждой церкви, мы можем вкушать Его, насыщаться Им, питаться, есть. Ничем иным человек насытиться не в состоянии, ничто не способно его насытить, кроме Бога именно через Причастие. Все остальное, что обещает нам радость и удовлетворение, нелегитимная самозванщина. И ты это прекрасно понимаешь, сколько всего ты уже перепробывал… Удовлетворение, которого жадет каждая душа, ищет его то там, то здесь, на стадионах и в кинотеатрах, в барах и перед компьютером, на природе и с женщиной - и не находит, есть неосознанное до поры до времени желание воссоедениться с Богом. Бог становится Плотью и Кровью в Чаше каждое воскресение на литургии. Но – это тайна, поэтому – знай, но молчи. Ибо Бог в Человеческом Теле приходил на землю, разговаривал с людьми, учил их правде, подтверждал ее чудесами, и был за это убит иудейской элитой, которая по-иному трактовала Бога пролетарским массам, жала иного Мессию. И продолжает ждать. Уловил? Помазанник Божий, Мессия уже был на земле, но большинство планеты решило этого не заметить, а некоторая часть прибегала к тому, чтобы вообще стереть о Нем память… Ты же не хочешь, чтобы тебя тоже убили? За правду Божию обычно убивают! Поэтому, когда уедешь отсюда обратно на большую землю, помалкивай себе в тряпочку в своем офисе обо все, что говорено было…

продолжение - глава 30

в начало трактата