«Жалко, жалко, что в предвыборных программах партий нет ничего даже близкого к подобному»,- подумал Поддубный.
«Такого бреда не вынесу более»,- подумала Поддубная.
Они безропотно шли за своим пуделем сквозь сыворотку слякоти и повышенной влажности в направлении новой твердой стены.
Бум-бум-бум. Бум-бум-бум.
Поддубный разделся и стал громить в себе раба клише и стереотипов.
- Что ты делаешь, - воспряла Поддубная, - на улице минус два.
- Балда,- резко сказал он ей, - я – кувалда для этих цементом заплывших глаз. Прохожие косились на странную парочку, им почему-то и в голову не приходило, что на своем пятом миллиарде рублей, бережно вложенном во всех политических игроков современности, они поняли, что главное – это восприятие.
Как когда то поняли, что трепетно хранимая схема отжатия денег при торговом процессе стала той заветной тайной, обладание которой ставило их в разряд сверхчеловеков.
-Особая порода, блин?! - услышали наконец Поддубные обращенный в свой адрес твердый и любознательный голос, не позволяющий определить намерения и категорию оценки увиденного в сладкой парочке. Это был старый городской панк, который уже держал в руках пуделя.
- Пойдемте ко мне на чай.
Миллиардеры сбегали в «Амбар», взяли тортик и двинулись на улицу Полевую.
Этих троих будущие неожиданности, ввиду их уже случавшегося большого количества, пугать перестали медленно и даже мелодично.
Дома у панка стояла урна для голосования, он, включил советскую пластинку с детскими сказками, предложил Поддубным взять бюллетень и отметить понравившуюся программу.
Голый Поддубный выбрал незнакомое ФИО кандидата, предлагавшего установить на человека наночип и наказывать людей за страх. Поддубная пока воздержалась.
-Думаете, завтра от того, что мы здесь черкнем ручкой напротив какой-то фамилии галочку что-то изменится, - поинтересовался панк.
Поддубный посмотрел на старый проигрыватель «Весна», достал купюру в пять тысяч рублей и сунул ее в щель урны, к бюллетеню. То же самое сделала Поддубная.
Попив чаю, три представителя электората решили призвать к голосованию соседей, те сквозь щелку не изъявили желания вступать в контакт.
Поддубный снова достал 5 тысяч рублей и сунул.
- Просто так, - добродушно прокомментировал панк.
- Не надо нам ни чего, - нервно заорал сосед, - и хлопнул дверью.
Сквозь щель больше не было видно его бегающего глаза. Соседи панка, не задумываясь, оценили происходящее, как неладное, через стены паром пошло что-то нервное, токи. Надо было что-то делать. Панк зашел в одну из комнат своей «трешки» и стал молиться о спасении наших душ от темных, сумрчных состояний тотального недоверия.
Из-за стены раздался крик соседа:
- Вырубите свои сказки, достали уже! Спать нормальным людям не дают.
«Наверное, - подумала Поддубная, - пожалели, что не взяли пятерку». И проголосовала за того же кандидата, что и муж.
- Анализируя полученные опытным путем многочисленные страхи выбора моих соседей, - прочитал на прощание панк несколько предложений из пухлой, как и полагается, тетрадки, - могу констатировать, что происходит процесс парадоксальной замены их личного выбора в общественно-значимых ситуациях на игровую процедуру, организованную группой лиц. Прогнозировать какие-либо изменения… В дверь неожиданно постучали, звонка у панка не было. Это был сосед с яблочным пирогом. Он делал робкие попытки улыбаться и смотрел с ожиданием, как пудель.